страница 1
Юлия Чернявская
Песня о Родине
Петр Вайль "Карта Родины"
Была у меня мечта – посмотреть мир. Мечта, общая для всех нас, "процветавших" за железным занавесом. Помните анекдот: "Я опять хочу в Париж. – А что, уже был? – Нет, но уже хотел". Впрочем, в душе таилось чувство, что Париж, Лиссабон, Касабланка и Рио-де-Жанейро придуманы специально, чтобы терзать школяров уроками экономической географии. Что никакой "заграницы" не существует, что она моделируется советскими киностудиями: Германию снимают в Риге, а Францию во Львове.
"Заграница" была сладким мифом. Постепенно он развеялся. Помню, как впервые попав во Францию в "голодные и холодные" 90-е, я поразилась естественности вхождения в Париж, который оказался не "серой розой", не чудом, не арией в камне – просто городом, где легко ходить и легко дышать. И рыдать у витрин с сотней сортов сыра или сотней разновидностей цветов, как делал один знаменитый поэт, как-то не приходило в голову. Мираж растаял – на его месте выросли реальные города.
Свое пространство, названное странной для современного уха аббревиатурой Эсэсэсэр, привлекало мало. Казалось пригодным "на худой конец", находящимся под рукой. Так я не попала в радостный Тбилиси, прозевала один из самых интересных городов Союза – Баку, упустила Таллинн, не побывала в Узбекистане. Сейчас они видятся даже менее достижимым, чем Париж, Рим или Мадрид. А Симбирск, Кострома или, скажем, Рязань не влекут и по сей день. Вернее, не влекли, пока мне в руки не попала книга Петра Вайля "Карта родины". В течение семи лет (1995-2002) этот человек, родившийся в Риге, эмигрировавший в Нью-Йорк и, наконец, осевший в Праге, путешествовал по бывшей "великой Родине". Что ему, успешному литератору (помните его смешные, неотрывно читающиеся книги, написанные в соавторстве с А.Генисом?), знатоку Европы и обеих Америк, забытые Богом и добитые людьми Череповец, Ульяновск, Югра, Камчатка? Что ему наш Минск? Что ему делать в Чечне? На этот вопрос отвечает название книги.
Книга точная, умная, изысканная. И категорически не скучная! Куда до вайлевского юмора "Камеди-Клабам", куда до его интриги детективам, с которыми я имела честь познакомить вас в прошлом пятничном номере "Е"? Одно из самых интересных моих путешествий прошло дома, на диване, с его книгой в руках. Ульяновск, пропитанный духом одноименной семьи, с бормотухой на лавочке возле дома-музея под аккомпанемент бурятской частушки: "Худморшо зоно аршалган, Хомунист Лениндэ баятрабдя" (Облегчившему участь трудового народа, коммунисту Ленину – благодарность). Кострома со впавшими в достоевские искания продавщицами, обиженными на покупателя, который посмел оторвать их от экзистенциальных вопросов. Экзальтация "дома Турбиных" на Андреевском спуске в Киеве. Застывший в 30-х сталинский Гори. Ашхабадское землетрясение. Хабаровские проститутки и художники-космисты. Воспоминания о рижском детстве. Сахалин, где все мало-мальски ценное спилено, сорвано и где наступает праздник, когда садится на мель торговое судно. Чечня. Соловки, где смешались рай и ад, проклятое и божественное. Минск. О нем Вайль пишет как о самом стильном, самом архитектурно гармоничном городе СССР. И всюду люди, которые несмотря на усилия политиков, пока еще не стали чужими друг другу. И если мы считаем это только атавизмом "имперского мышления" – что ж, тогда очень и очень грустно.
Империя не сокрушается приказами, потому что "дух империи – не в баллистических межконтинентальных ракетах, а в уверенном отождествлении себя со страной". Вайль не восхваляет прошлого. Его подход иной. Хотим ли мы этого или нет, но Родина – это страна, где человек родился. Не где хотел бы жить – а где родился. Для Вайля – это огромное пространство с зубодробительным именем Эсэсэсэр. "В Италии, – пишет он, – ценишь умение извлекать смысл жизни из каждого дня…, в Норвегии – красивое благородство, в Голландии – внятное достоинство. Родину уважать очень трудно… Любовь – другое дело, она дается без усилий. Она просто есть". Остается только присоединиться.
страница 1
|