Оказывается, у Левко есть сильный соперник. Его родной отец. Человек жестокий, злобный, который, будучи Головой, обливает на морозе людей холодной водой. Левко не может добиться у отца согласия на брак с Галей. На помощь ему приходит Чудо: панночка, утопленница, обещает любую награду, если Левко поможет избавиться от ведьмы.
Панночка обращается именно к Левко за помощью, так как он добр, отзывчив на чужую беду, с сердечным волнением слушает он печальный рассказ панночки.
Левко нашел ведьму. Он узнал ее, так как "внутри у ней виделось что-то черное, а у других светилось".
И сейчас, в наше время, у нас живы эти выражения: "черный человек", "черное нутро", "черные мысли, дела".
Когда ведьма бросается на девушку, на лице ее сверкает злобная радость, злорадство. И как бы ни маскировалось зло, добрый, чистый душой человек способен его почувствовать, распознать.
Борьба добра и зла, лихорадочное стремление обрести смысл жизни, решить для себя, в чем нравственные принципы поведения человека, на что должна опираться совесть человека, содержится ли истина в религиозной вере или атеистическом безверии — таков круг вопросов, которые ставят многие писатели, поэты, философы.
Русские писатели смотрели на жизненные события, характеры и стремления людей, озаряя их светом евангельской истины. Это чутко воспринял и точно выразил Н. А. Бердяев: "В русской литературе у великих русских писателей религиозные темы и религиозные мотивы были сильнее, чем в какой-либо литературе мира. Вся наша литература XIX века ранена христианской темой, вся она ищет спасения, вся она ищет избавления от зла, страдания, ужаса жизни для человеческой личности, народа, человечества, мира. В самых значительных своих произведениях она проникнута религиозной мыслью. Соединение муки о Боге с мукой о человеке делает русскую литературу христианской даже тогда, когда в сознании своем русские писатели отступали от христианской веры".
Мы часто слышим с экрана телевизора, читаем на страницах газет и журналов, как люди задаются одним и тем же вопросом: почему мы так плохо живем? И каждый человек старается найти свой убедительный ответ. Но почти никто из этих людей не вспоминает о христианской православной вере, с которой русский народ проделал тысячелетний путь в истории. А я уверен, что значительная часть наших проблем напрямую связана с нашим неверием. Те, кто носит крестильный крестик в качестве украшения, как многие из моих одноклассников, даже не подозревают, что в вере не это главное. В вере главное — принять «Господа в сердце свое». В вере важное — помнить предупреждение: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные: по плодам их узнаете их». Поколение, к которому принадлежала моя прабабушка, наверняка верило, что лжепророки — это классовые враги, которых нужно уничтожить.
Поставив перед собой задачу исследовать человеческую душу, Толстой и Достоевский пришли к разным выводам. Толстой считал, что точкой опоры, делающей человека человеком, является совесть. Жить по чужой совести, пусть даже Христа, значит обманывать себя и других. (За это, кстати говоря, писатель и был отлучен от церкви: его утверждение в корне расходится с канонической церковной верой.) Достоевский утверждал, что без Христа человек заблудится. Человек без Бога — прах, тлен, червь, ничтожество, а человеческая гуманность — всего лишь привычка. Истинная же суть человека — полное равнодушие к добру и злу. Во время дискуссии на уроке литературы из всего нашего класса, где учится 23 человека, позицию Достоевского отстаивали лишь пятеро. Остальные были на стороне Толстого. Но вот что интересно. Когда возник вопрос о христианских заповедях, то даже те, кто отстаивал позицию Толстого, сказали, что принимают их. Да и как не согласиться, если сказано: «Не убивай. Не прелюбодействуй. Не кради. Не лжесвидетельствуй. Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего». Но когда разговор зашел о конкретных ситуациях из реальной жизни, начались поиски «лазеек». Заповедь — это закон, а закон следует исполнять неукоснительно, без всяких отступлений и «лазеек». Перед ним равны все и каждый. Это не тот закон, который человек придумал сам для себя, а тот, который заповедал людям Бог. Ведь если мы принимаем заповеди и одновременно делаем послабление для себя и снисхождение для своих друзей и близких, то тем самым допускаем грех. Иногда говорят: «Ну и что? Подумаешь, немножко согрешил. Так ведь не ошибается тот, кто ничего не делает». Но все дело в том, что грех не может быть большой или маленький. Грех он и есть грех. А тот, кто так думает и говорит, изначально, пусть И несознательно, допускает возможность греха. Мы — люди, живущие в мире людей. И если, к примеру, я допускаю в отношении себя некоторое снисхождение, то точно так же поступает и другой. А в результате рождается грех, который начинает передаваться из поколения в поколение, трансформируясь в различные формы зла. Сегодня мы восстанавливаем разрушенные и реставрируем сохранившиеся храмы. Многие люди становятся прихожанами. Но молодежи среди них очень мало. В основном это люди старшего поколения. Мне кажется, было очень хорошо, когда в прежние времена ученики в школе изучали Закон Божий. Я не говорю, что он должен быть в качестве обязательного предмета в средней школе. Однако хотя бы азы христианских понятий о добре и зле, любви и милосердии, сострадании и сочувствии человек должен получать в самом раннем детстве.
Идея дьявола, как олицетворенное воплощение злого начала, волнует умы людей с незапамятных времен. Она нашла отражение во многих сферах человеческого бытия: в искусстве, религии, суевериях и так далее. В литературе эта тема тоже имеет давние традиции. Образ Люцифера — падшего, но не раскаявшегося ангела света — словно магической силой притягивает к себе неудержимую писательскую фантазию, каждый раз открываясь с новой стороны.
Например, Демон Лермонтова — образ человечный и возвышенный. Он вызывает не ужас и отвращение, а сочувствие и сожаление.
Демон у Лермонтова — это воплощение абсолютного одиночества. Однако он не сам добивался его, добивался безграничной свободы. Напротив, он одинок поневоле, он страдает от своего тяжелого, как проклятие, одиночества и преисполнен тоски по духовной близости. Низвергнутый с небес и объявленный врагом небожителей, он не смог стать своим в преисподней и не сблизился с людьми.
Демон находится как бы на грани разных миров, и поэтому Тамара представляет его следующим образом:
То был не ангел-небожитель,
Ее божественный хранитель:
Венок из радужных лучей
Не украшал его кудрей.
То не был ада дух ужасный,
Порочный мученик — о нет!
Он был похож на ветер ясный:
Ни день, ни ночь — ни мрак, ни свет!..
Демон тоскует по гармонии, но она недоступна для него, и не потому, что в его душе гордыня борется с желанием примирения. В понимании Лермонтова гармония вообще недоступна: ибо мир изначально расколот и существует в виде несоединимых противоположностей. Даже древний миф свидетельствует об этом: при создании мира были разъединены и противопоставлены свет и тьма, небо и земля, твердь и вода, ангелы и демоны.
Демон страдает от противоречий, раздирающих все вокруг него. Они отражаются в его душе. Он всемогущ — почти как Бог, но им обоим не под силу примирить добро и зло, любовь и ненависть, свет и мрак, ложь и правду.
Демон тоскует по справедливости, но и она недоступна для него, мир, основанный на борьбе противоположностей, не может быть справедливым. Утверждение справедливости для одной стороны всегда оказывается несправедливостью с точки зрения другой стороны. В этой разъединенности, рождающей ожесточенность и все остальное зло, заключена всеобщая трагедия. Такой Демон не похож на своих литературных предшественников у Байрона, Пушкина, Мильтона, Гёте.
Жестокость и вера в добро (по сказке Г. X. Андерсена «Снежная королева») Начинается эта волшебная сказка рассказом о злом тролле, который со своими приспешниками создал страшное зеркало, которое потом разрушило не одну человеческую жизнь. А потом читатель узнает о мальчике Кае и девочке Герде, которым через их бедность не было места на земле поиграться, но их садиком был небольшой ящик с розами на крыше. Они играют, дружат, разговаривают с бабушкой и еще не знают о страшных и неожиданных приключениях, которые будут мешать или будут помогать Герде найти своего названного братца: визит Снежной Королевы, посещение веселых принца с принцессой, нападение дерзких розбойников, заступничество крикливой и одинокой маленькой разбойницы... Эта сказка, безусловно, захватывающая и привлекает своими героями. Но, вероятно, что Кай в самом начале был не совсем добрым человеком.
И поэтому крошки зеркала так легко вошли в его глаз и сердце. Особенно же нравится, конечно, Герда. Эта добрая, умная и сообразительная девочка привлекает внимание своим поведением. Когда ее друг попал в беду, она пришла ему на помощь. Так делают только настоящие друзья. Они не бросают товарищей в трудные времена. Путешествие Герды в поисках Кая содержало много интересных приключений.
Девочка вежливо себя вела со старой колдуньей, с принцем и принцессой, с разбойниками, со старой лапландкой и даже с семьей воронов. Ее доброжелательность, вера в победу над Снежной Королевой помогли ей достичь своей цели. Кай был спасен. Как это не удивительно, Снежная Королева, которая замораживает сердца людей и забирает их к себе, возможно, не настолько жестокая, как это кажется на первый взгляд.
Конечно, она выглядит бездушной и холодной. Но, кто знает, может, ей очень одиноко, поэтому она похищает людей, чтобы хоть с кем-то поговорить. Ведь жестокость может оказаться обычной оскорбленной нелюдимостью.
Романом "Мастер и Маргарита" Булгакова говорит читателю о смысле и ценностях вневременных.
В объяснении невероятной жестокости прокуратора Пилата по отношению к Иешуа Булгаков следует за Гоголем.
Спор римского прокуратора Иудеи и бродячего философа по поводу того, будет ли царство истины или нет, порой обнаруживает если не равенство, то какое-то интеллектуальное сходство палача и жертвы. Минутами даже кажется, что первый не совершит злодеяние над беззащитным упрямцем.
Образ Пилата демонстрирует борение личности. В человеке сталкиваются неравные начала: личная воля и власть обстоятельств.
Иешуа духовно преодолел последнюю. Пилату этого не дано. Иешуа казнен.
Но автору захотелось провозгласить: победа зла над добром не может стать конечным результатом общественно-нравственного противоборства. Этого, по Булгакову, не приемлет сама природа человеческая, не должен позволить весь ход цивилизации.
Предпосылками для такой веры были, убежден автор, поступки самого римского прокуратора. Ведь именно он, обрекший на смерть несчастного преступника, приказал тайно убить Иуду, предавшего Иешуа. В сатанинском прячется человеческое и совершается, пусть и трусливое, возмездие за предательство.
Теперь, спустя многие столетия, носители дьявольского зла, чтобы окончательно искупить свою вину перед вечными странниками и духовными подвижниками, всегда шедшими на костер за свои идеи, обязаны стать творцами добра, вершителями справедливости.
Распространившееся в мире зло приобрело такой размах, хочет сказать Булгаков, что сам Сатана вынужден вмешаться, потому что не осталось никакой другой силы, способной это сделать. Так появляется в "Мастере и Маргарите" Воланд. Именно Воланду автор дает право казнить или миловать. Все скверное в той московской суете чиновников и элементарных обывателей испытывает на себе сокрушительные удары Воланда.
Воланд — это зло, тень.
Иешуа — это добро, свет.
В романе постоянно идет противопоставление света и тени. Даже солнце и луна становятся почти участниками событий.
Солнце — символ жизни, радости, подлинного света — сопровождает Иешуа, а Луна — фантастический мир теней, загадок и призрачности — царство Воланда и его гостей.
Булгаков изображает силу света через силу тьмы. И наоборот, Воланд, как князь тьмы, может почувствовать свою силу только тогда, когда есть хоть какой-то свет, с которым нужно бороться, хотя и сам признает, что у света, как у символа добра, есть одно неоспоримое преимущество — созидательная сила.
Булгаков изображает свет через Иешуа. Иешуа Булгакова — это не совсем евангельский Иисус. Он просто бродячий философ, немного странный и совершенно не злой.
Левий Матвей не видит в Иешуа ни одного недостатка, поэтому не в силах даже пересказать простые слова своего Учителя. Несчастье его в том, что он так и не понял, что свет описать нельзя.
Левий Матвей не может ничего возразить на слова Воланда: "Не будешь ли так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли все тени? Ведь тени получаются от предметов и людей? Не хочешь ли ты ободрать все живое из-за твоей фантазии насладиться полным светом? Ты глуп".
Иешуа бы ответил примерно так: "Чтобы были тени, мессир, нужны не только предметы и люди. Прежде всего нужен свет, который и во тьме светит".
Я думаю, что Господь создал нас каждого очень особенным, строго индивидуальным, ни на кого не похожим. У каждого из нас свой темперамент, свой разум, свое видение мира и свои чувства, свой неповторимый узор души - маленький кусочек из покрова Вселенной. И каждый из нас несет свою персональную миссию, мы все существуем для чего-то - таков замысел Божий - замысел нашего Творца. Чтобы идти путями Бога, чтобы исполнять волю Его, надо понимать себя, надо узнать, кем сотворил тебя Создатель.
Человек мнит себя царем природы, властелином мира. Мы поворачиваем реки вспять, вершим чужие судьбы и полагаемся только на себя. Только отчего-то этот самый «царь» никак не в состоянии совладать с бедностью, болезнями, войнами. Может пора снять корону и обратить свой взор к истинному величию - посмотреть в глаза своей душе, своей совести. Понять, что без Бога ты - никто, зато с Ним ты велик и непобедим.
Склонясь в почтении, смирении и любви перед Создателем своим, вы сможете познать истинное свое величие. Человек может быть счастлив только тогда, когда он исполняет волю Бога, потому что исполнять Его волю - значит следовать себе. Следовать себе не в низших побуждениях, не в сиюминутных порывах быстрых чувств, а в том главном - великом и светлом, для чего создал вас Господь. Это не так просто, как может показаться несведущему. Это целая РАБота - РАБота ума, души и тела. Потому что тебя, быть может, создали гвоздем, а ты всю жизнь старался быть колесом. Потому что так казалось проще, так хотела мама (папа, жена и т.п.), и вообще деревянным быть круче и модней.
И тут вспоминается рассказ Пришвина "Свет и тень" (Дневник писателя): "Если цветы, дерево всюду поднимаются на свет, то и человек с этой же биологической точки зрения особенно стремится ввысь, к свету, и конечно, он это самое движение свое ввысь, к свету называет прогрессом... Свет приходит от Солнца, тень от земли, и жизнь, порожденная светом и тенью, проходит в обычной борьбе двух этих начал: света и тени.
Солнце, вставая и уходя, приближаясь и удаляясь, определяет на земле наш порядок: наше место и наше время, И вся красота на земле, распределение света и тени, линий и красок, звука, очертаний неба и горизонта — все, все есть явления этого порядка. Но где границы солнечного порядка и человеческого?
Леса, поля, вода своими парами и вся жизнь на земле стремится к свету, но, если бы не было тени, не могло бы и жизни быть на земле, на солнечном свету все бы сгорело... Мы живем благодаря теням, но тени мы не благодарим и все дурное называем теневой стороной жизни, а все лучшее: разум, добро, красоту — стороной светлой.
Все стремится к свету, но если бы всем сразу — свет, жизни бы не было: облака облегают тенью своей солнечный свет, так и люди прикрывают друг друга тенью своей, она от нас самих, мы ею защищаем детей своих от непосильного света.
Тепло нам или холодно — какое дело Солнцу до нас, оно жарит и жарит, не считаясь с жизнью, но так устроена жизнь, что все живое тянется к свету.
Если бы не было света, все погрузилось бы в ночь".
Необходимость зла в мире равна физическому закону света и теней, но подобно тому как источник света находится вовне, а тень отбрасывают лишь непрозрачные предметы, так и зло существует в мире лишь вследствие наличия в нем "непрозрачных душ", которые не пропускают через себя божественный свет.
Добра и зла не было в первозданном мире, добро и зло явились потом. То, что мы называем добром и злом, есть результат несовершенства сознания.
Зло начало появляться в мире тогда, когда появилось сердце, способное чувствовать злобное, то, что не есть зло по существу.
В тот момент, когда сердце впервые допускает, что зло есть, зло рождается в этом сердце, и в нем начинают бороться два начала. "Человеку задана задача поиска истинной меры в себе, поэтому среди "да" и "нет", среди "добра" и "зла" он борется с тенью.
Злое начало — злые мысли, лживые поступки, неправедные слова, охота, война.
Подобно тому как для отдельного человека отсутствие душевного мира является источником беспокойства и многих несчастий, так для целого народа отсутствие добродетелей ведет к голоду, к войнам, к мировым язвам, пожарам и всяческим бедствиям.
В истории отечественной словесности за А. П. Чеховым прочно закрепилась репутация писателя если не вполне атеистически настроенного, то хотя бы индифферентного к вопросам веры. Это заблуждение. Быть безразличным к религиозной истине он не мог. Воспитанный в жестких религиозных правилах, Чехов в юности пытался обрести свободу и независимость оттого, что деспотически навязывалось ему ранее. Он знал так же, как и многие, сомнения, и те высказывания его, которые выражают эти сомнения, позже абсолютизировались писавшими о нем. Любое, даже и не вполне определенное высказывание, истолковывалось во вполне определенном смысле. С Чеховым это было совершать тем более просто, что сомнения свои он высказывал ясно, результаты же раздумий своих, напряженного духовного поиска не спешил выставлять на суд людской.
С. Н. Булгаков первым указал на мировое значение идей и художественного мышления писателя: "По силе религиозного искания Чехов оставляет позади себя даже Толстого, приближаясь к Достоевскому, не имеющему здесь себе равных". Чехов своеобразен в своем творчестве тем, что искания правды, Бога, души, смысла жизни он совершал, исследуя не возвышенные проявления человеческого духа, а нравственные слабости, падения, бессилие личности, то есть ставил перед собой сложные художественные задачи. "Чехову близка была краеугольная идея христианской морали, являющейся истинным этическим фундаментом всяческого демократизма, что всяческая живая душа, всяческое человеческое существование представляет собой самостоятельную, неизменную, абсолютную ценность, которая не может и не должна быть рассматриваема как средство, но которая имеет право на милостыню человеческого внимания".
Но подобная позиция, подобная постановка вопроса требует от человека и крайнего религиозного напряжения, ибо таит в себе опасность, трагичную для духа, — опасность впасть в безысходность пессимистического разочарования во многих жизненных ценностях.
Только вера, истинная вера, которая подвергается при чеховской постановке "загадки о человеке" серьезному испытанию, может уберечь человека от безысходности и уныния — но иначе и не обнаружить истинной ценности самой веры.
Автор заставляет и читателя приблизиться к той грани, за которой царствует беспредельный пессимизм, могуществует наглость "в загнивающих низинах и болотинах" человеческого духа.
В небольшом произведении — "Рассказ старшего садовника" — Чехов утверждает, что тот духовный уровень, на котором зиждется вера, неизменно выше уровня рассудочных, логических доводов, на которых пребывает безверие.
Вспомним содержание рассказа. В некоем городке жил праведник доктор, посвятивший свою жизнь без остатка служению людям. Однажды он был найден убитым, причем улики бесспорно обличали "известного своею развратною жизнью" шалопая, который, однако, отрицал все обвинения, хотя не мог представить убедительных доказательств своей невиновности. И вот на суде, когда главный судья уже готов был огласить смертельный приговор, он неожиданно для всех и для самого себя закричал: "Нет! Если я неправильно сужу, то пусть меня накажет Бог, но, клянусь, он не виноват! Я не допускаю мысли, чтобы мог найтись человек, который осмелился бы убить нашего друга, доктора! Человек не способен пасть так глубоко! — Да, нет такого человека, — согласились прочие судьи. — Нет! — откликнулась толпа. — Отпустите его!"
Суд над убийцей — это экзамен не только для жителей городка, но и для читателей: чему они поверят — "фактам" или человеку, отрицающему эти факты.
Жизнь часто требует от нас сделать подобный же выбор, и от такого выбора зависит порой и наша судьба, и судьба других людей.
В этом выборе всегда испытание: сохранит ли человек веру в людей, а значит, и в себя, и в смысл своей жизни.
Сохранение веры утверждается Чеховым как высшая ценность в сравнении со стремлением к .отмщению. В рассказе жители городка предпочли веру в человека. И Бог за такую веру в человека простил грехи всем жителям городка. Он радуется, когда веруют, что человек — Его образ и подобие, и скорбит, если забывают о человеческом достоинстве, о людях судят хуже, чем о собаках.
Нетрудно заметить, что в рассказе вовсе не отрицается бытие Божие. Вера в человека становится у Чехова проявлением веры в Бога.
Чехов напоминает о неразрывном единстве заповеди Христа: о любви к Богу и к человеку.
Как уже было сказано ранее, Достоевский не имеет себе равных по силе религиозного искания.
Путь достижения истинного счастья у Достоевского — это приобщение к всеобщему чувству любви и равенству. Здесь его взгляды смыкаются с
Произведением, которое принесло писателю всемирную известность, в котором Достоевский призывает к преодолению эгоизма, к смирению, к христианской любви к ближнему, к очистительному страданию, является роман "Преступление и наказание".
Достоевский считает, что только страданием человечество может спастись от скверны и выйти из нравственного тупи ка, только этот путь может привести его к счастью.
В центре внимания многих исследователей, изучающих "Преступление и наказание", находится вопрос о мотивах преступления Раскольникова. Что же толкнуло Раскольникова на это преступление? Он видит, как безобразен Петербург с его улицами, безобразны вечно пьяные люди, отвратительна старуха-процентщица. Все это безобразие отталкивает от себя умного и красивого Раскольникова и вызывает в его душе "чувство глубочайшего омерзения и злобного презрения". Из этих чувств и рождается "безобразная мечта". Здесь Достоевский с необычайной силой раскрывает двойственность души человека, показывает, как в душе человека идет борьба между добром и злом, любовью и ненавистью, высоким и низким, верой и безверием.
Призыв "Смирись, гордый человек!" как нельзя более подходит Катерине Ивановне. Подтолкнув Соню на улицу, она фактически поступает по теории Раскольникова. Она, как и Раскольников, восстает не только против людей, но и против Бога. Только жалостью и состраданием Катерина Ивановна могла спасти Мармеладова, и тогда он спас бы ее и детей.
В отличие от Катерины Ивановны и Раскольникова, в Соне совсем нет гордости, а только кротость и смирение. Соня много страдала. "Страдание... великая вещь. В страдании есть идея", — утверждает Порфирий Петрович. Мысль об очистительном страдании настойчиво внушает Раскольникову Соня Мармеладова, сама безропотно несущая свой крест. "Страдание принять и искупить себя им, вот, что надо", — говорит она.
В финале Раскольников бросается к ногам Сони: человек пришел в согласие с самим собой, отбросив прочь эгоистические дерзновения и страсти. Достоевский говорит, что Раскольникова ожидают "постепенное перерождение", возвращение к людям, к жизни. И помогла Раскольникову вера Сони. Соня не озлобилась, не ожесточилась под ударами несправедливой судьбы. Она сохранила веру в Бога, в счастье, любовь к людям, помогая другим. Вопрос Бога, человека и веры еще больше затрагивается в романе Достоевского "Братья Карамазовы". В "Братьях Карамазовых" писатель подводит итоги своих многолетних исканий, размышлений о человеке, о судьбе своей Родины и всего человечества.
Достоевский находит в религии истину и утешение. Христос для него — высший критерий нравственности.
Человек не имеет права замыкаться в себе, жить лишь для себя. Человек не имеет права проходить мимо несчастья, царящего в мире. Человек ответствен не только за свои до-ступки, но и за все зло, совершавшееся в мире. Взаимная ответственность каждого перед всеми и всех перед каждым.
Веру, истину и смысл жизни, понимание "вечных" вопросов бытия каждый человек ищет и находит, если руководствуется при этом собственной совестью. Из индивидуальных вер складывается общая вера, идеал общества, времени!
Я знаю, что некоторые думают, что без зла было бы прекрасно, наступил бы рай и мир во всем мире. Это правда. Но Господь наш всемогущий почему то не спешит «облагодетельствовать» нас избавлением от плохого. Потому что нам даровано истинное счастье быть свободными. Каждый миг в своей жизни мы выбираем между добром и злом в своей душе - нашей маленькой Вселенной.