Ибрагимова Г.Е.

В настоящее время у нас в стране предпринимаются попытки найти пути экономического обновления, в том числе, и в аграрном секторе. Аксиальным вопросом, от разрешения которого зависит вся конъюнктура аграрного сектора, является земельный вопрос. Актуальные вопросы, касающиеся развития аграрного сектора, ставят на повестку дня ряд теоретических проблем, которые требуют своего разрешения посредством апелляции к комплексному исследованию совокупности социально-экономических факторов, приведших казахское сельское хозяйство к всеобщему кризису. Корни преодолеваемого ныне аграрного коллапса необходимо искать в социально-экономической действительности первых десятилетий XX века. Поэтому понятен наш интерес к проблеме землеустройства казахского населения в I трети XX века и к изучению сложного процесса утилизации земель Казахстана посредством конкурирующих хозяйственных форм. Учет недостатков и ошибок в проведении земельных преобразований первых трех десятилетий XX века позволит наметить пути, методы и средства реализации современного аграрного законодательства, эффективные, прежде всего, с точки зрения экономической и экологической целесообразности. Некоторые теоретические подходы к проблеме землеустройства, выработанные на изучаемом периоде, не потеряли своей актуальности, и учет целого пласта экономических воззрений позволит усовершенствовать научные основы рационального освоения земельных ресурсов Казахстана.

Наряду с вышеозначенной актуальностью тематики необходимо отметить и ее эвристический потенциал и возможность методологического пересмотра некоторых проблем, выявить которые позволит историографический обзор. Таким образом, избранная нами тема является актуальной, как в практическом, так и в познавательном плане.

Земельная проблематика является наиболее сложной, но вместе с тем довольно разработанной в казахстанской исторической науке. Апелляция историков различных поколений к данной тематике объясняется интересами не только научно-познавательного характера, но и её практической актуальностью. Историографический анализ позволяет проследить общую тенденцию развития науки в данной области, а также определить цели и задачи дальнейших исследований по истории земельного вопроса с проекцией на констатацию малоизученных, неразработанных аспектов проблемы, а также вопросов, требующих критического переосмысления.

Труды, в которых затрагивается проблема землеустройства казахского населения, увидевшие свет в дореволюционный период, многочисленны. Авторы этих работ в основном делали попытки рассмотреть некоторые аспекты проблем, разрешение которых было насущной задачей того времени. Начало XX века характеризовалось поворотом во всей земельной политике царского правительства, в его планах немаловажное значение имели казахские земли. Неудивительно, что вопросы переселенческой политики царизма в Казахстане и вставшая на повестку дня проблема землеустройства казахского населения обсуждались на страницах печати, причем, точки зрения были самые различные, порой противоположные (1).

Анализ дореволюционной литературы по проблемам освоения земельных ресурсов Казахстана посредством различных форм хозяйствования, оседания казахского населения и его землеустройства позволил выявить, что в ней сложились определенные представления по некоторым аспектам проблемы. В литературе накопился значительный материал по вопросам хозяйственного развития. Так, даны определения типов и форм хозяйства казахов, в определенной степени показана их эволюция, рассматривался вопрос о влиянии природно-географической среды на хозяйственный строй, делались попытки исследовать причины обострения земельного вопроса в Казахстане, частично изучена трансформация форм землепользования. Ради объективности надо отметить, что дореволюционных авторов интересовало не только воспроизведение противоречивой социально-экономической действительности казахского аула начала XX века, но и способы и методы разрешения проблем. Так как насущной социально-экономической проблемой стало землеустройство коренного населения, чиновники Переселенческого Управления, работники переселенческого ведомства на местах составляли свои проекты землеустройства казахов, что нашло отражение в их трудах. Русская литература по изучаемой проблеме не отличается высоким уровнем теоретичности. Некоторые положения российских авторов были идеологизированы и односторонне раскрывали сущность явлений. При научном критическом подходе к литературе начала XX века можно извлечь из нее интересный материал, прежде всего, фактологического порядка.

Сложный и многообразный процесс землеустройства казахского населения начала XX века нашел отражение в трудах представителей национальной интеллигенции (2). Национальная интеллигенция пыталась объективно освещать вопросы развития казахского хозяйства, необходимости принятия землеустройства и оседлых норм, определить перспективы аула. К вопросам оседания и кочевания она подходила с точки зрения экономических интересов коренного населения.

Теоретическое осмысление анализируемой проблемы, систематизация материала стали следующими шагами в стремлении изучить историю земельного вопроса казахского населения с привлечением новых неосвоенных пластов источников и документов.

Историографическое наследие, оставленное нам казахстанскими авторами 20-х – 1 половины 30-х годов XX века, невозможно охарактеризовать однозначно. В работах того историографического периода казахстанской исторической науки присутствуют разнообразные взгляды, причем контрарного, взаимоисключающего характера. Труды 20-х - 30-х годов схематично можно подразделить на работы, в контексте которых просматриваются однозначно сформулированные установки, принимавшиеся нами, как единственно позитивные, вплоть до недавнего времени, и на исследования так называемого «крамольного» характера, несшие в себе идеи функционально-практического плана.

Среди вышедшей в 20-х – 1 половине 30-х годов XX века литературы по интересующей нас тематике можно выделить следующие направления:

1.Труды ученых-экономистов и аграрников, выдвинувших в результате обстоятельного изучения социально-экономического положения казахского аула ряд теоретических разработок о перспективах существования и развития казахского хозяйства, о необходимости оседания и кочевания, о возможных путях и методах разрешения проблемы землеустройства казахского населения и целесообразности освоения земельных ресурсов Казахстана; 2.Труды, в которых прослеживаются оригинальные взгляды и мысли представителей казахской интеллигенции о путях и методах хозяйственного освоения земельных ресурсов казахским населением и его землеустройстве; 3. Работы видных государственных деятелей, являвшихся свидетелями и проводниками социально-экономических преобразований казахского аула, в том числе, и землеустройства коренного населения; 4.Труды научно-исследовательского характера, вызванные к жизни важностью и актуальностью тематики аграрных (земельных) преобразований в ауле.

Так как труды, составляющие первые три направления литературы по проблеме землеустройства, нами анализировались в предыдущих научных трудах (3), мы ограничимся характеристикой изученности концептуальных вопросов проблемы, попытаемся определить состояние исследования тематики по трудам научно- исследовательского характера в самый сложный период казахстанской историографии - период ее становления.

В литературе 20-х - 30-х годов XX века нашли отражение теоретические проблемы социально-экономической истории дореволюционного Казахстана. В этом плане характерны работы П. Галузо, С. Асфендиярова. П. Галузо, оценивая роль царизма и чиновников в деле оседания казахского населения, пришел к совершенно верному выводу, что они своей политикой задерживали оседание. С. Асфендияров недооценивал роль традиционной хозяйственно-экономической структуры казахов в становлении и развитии форм землепользования и в освоении земельных ресурсов (4).

Особо хотелось бы остановиться на работе Н. Жемчужникова. Данная работа была вызвана практической необходимостью, так как социально-экономическая действительность 20-х годов поставила на повестку дня проблемы колонизации и землеустройства. Автора работы отличает своеобразное видение проблемы. Работа основывается на признании географической обусловленности становления и развития форм хозяйственного освоения земли. Он, совершенно верно определяя землеустройство как процесс, который должен создать наиболее выгодные условия для хозяйственного использования земельной территории, описал возможный механизм достижения этого. Оценивая практические подходы к землеустройству в 20-е годы, он пришел к совершенно верному выводу о том, что земельные реформы не преследовали цели планомерного хозяйственного устройства ни коренного, ни пришлого населения (5).

В 20-е годы появились работы, которые должны были обосновать и объяснить некоторые социально-экономические мероприятия Советской власти, как, например, землеустройство и оседание (6). Авторы делали попытки показать картину изменений в казахском ауле в области земельного устройства. Так, Ф. Сластухин указывает, что в кочевом казахском землепользовании не сложилось в дореволюционный период право частной собственности на землю. Однако он не раскрывает причины этого явления. Верную оценку земельным преобразованиям первых лет после революции дал М. Ряднин. Он считал, что аул не подвергся национализации земли в первые годы после революции. Большинство авторов 20-х годов однозначно оценивали земельные преобразования в казахском ауле. Авторы считали, что земельная реформа 1921-1922 годов была подчинена общенациональным интересам, результаты передела рассматривались с позиции классовой и политической результативности. Передел сенокосных и пахотных угодий, по их мнению, способствовал зарождению классовой борьбы в ауле, нанес удар патриархально-родовым пережиткам, привел к осереднячиванию аула (7). Вместе с тем некоторые авторы отмечали, что передел не задел интересы байства, так как оно установило свой передел.

Таким образом, мы видим, что труды научно-исследовательского характера 20-х - середины 30-х годов в большинстве своем были основаны на идеологии сталинизма, пропагандировавшей классовый характер позиции историка. Для большинства работ этого периода характерно присутствие позиции географического нигилизма. Основная роль историографии данного периода заключалась в научном обосновании объективности и неизбежности перехода казахов на оседлость и в освещении положительных сторон земельных преобразований. Хотя многие авторы не смогли использовать свои научные интересы в нужном русле (эта возможность сохранялась в течение 20-х годов) и на их работах чувствуется печать догматизма и схематизма, но все же их труды представляют для нас ценность как источники богатого фактического материала, отражающего характер историографических поисков казахстанских исследователей. Обобщая весь вышеизложенный материал, необходимо констатировать факт сложения в изучаемый историографический период определенной исторической концепции изучения земельной проблематики. Важной стороной теоретического наследия изучаемого периода по интересующей нас проблематике являлось то, что все же имела место литература, несшая в себе научную рациональность и порождавшая осмысление социально-экономических проблем и способов их разрешения. Речь идет о трудах национальной интеллигенции и ученых-аграрников, в которых прослеживается альтернативное видение проблемы землеустройства казахского населения. Наряду с положительным значением исторической литературы 20-х - 30-х годов XX века (введение в научный оборот значительного фактического материала, наличие теоретико-экономических и политических дискуссий, различавшихся по масштабам и многообразию), нужно отметить описательный характер многих работ. Некоторые проблемы не стали предметом изучения или имели недостаточное освещение в литературе 20-х годов вследствие конъюнктурности исторической науки.

Историографический период - середина 30-х - середина 50-х годов XX века - характеризуется немногочисленностью исследовательских работ по интересующей нас проблематике. Возможность обсуждения многих актуальных проблем в ходе теоретико-политических и теоретико-экономических дискуссий, имевшая место в 20-е годы, в последующий историографический период вылилась в тенденцию завершать споры организационными выводами. За определенной гранью едва ли не любая дискуссия тех лет переставала носить конструктивный характер. Вследствие сильного влияния культа личности на историческую науку, многие труды 30-х - 50-х годов несут на себе печать упрощенчества и догматизма. В целом, историографический период (середина 30-х - середина 50-х годов) представляет интерес как этап исторической науки, заложивший основы для дальнейшей, более углубленной разработки земельной проблематики в указанный временной отрезок.

Положительным моментом исторической литературы изучаемого периода является дальнейшее исследование земельной истории дореволюционного периода. Существовавшая критическая оценка прошлого Российской империи позволяла историкам более или менее объективно освещать социально-экономическую историю дореволюционного Казахстана согласно принципу историзма. Сообразуясь с объективными условиями существования исторической науки, историки предпочли научную разработку вопросов дореволюционного Казахстана актуальным проблемам социально-экономической действительности советского периода.

Ряд авторов показали основное содержание переселенческой политики царизма и ее негативное влияние на освоение земельных ресурсов Казахстана и на трансформацию хозяйственных форм (8). А.Б. Турсунбаев полагал, что крестьянское переселение в Казахстан еще больше способствовало открытию пути для развития более высоких форм хозяйства, для перехода к оседлости и земледелию (9).

Основное содержание земельной политики Временного правительства показал М. Ким. Он оценивал ее как прямое продолжение колонизационной политики царизма. Также исследователь провел анализ первых аграрных мероприятий Советской власти. Он не сомневался в результативности мероприятий 1921 года по возврату земель казахскому населению. Автор совершенно верно отмечал, что аграрная политика Советской власти в Казахстане в начале 20-х годов не разрешила полностью задач аграрной революции в ауле. Б. Семевский, на наш взгляд, неверно оценивал экономические результаты земельно-водной реформы 1921-1922 годов и передела пахотных и сенокосных угодий как обеспечение развития земледелия у казахов (10).

Подводя итог краткого историографического обзора литературы середины 30-х - середины 50-х годов XX века по интересующей нас тематике, хотелось бы отметить ослабление научного интереса к аграрной проблематике в целом и к экономической истории казахского аула доколхозного периода, в частности. Массовое оседание казахского населения было завершено, землеустроительные мероприятия также были окончены, а поэтому изучение этих явлений перестало считаться актуальным, как в практическом, так и в теоретическом плане.

Следующий историографический период (середина 1950-х - 1980-е годы XX века) характеризуется качественным и количественным переломом в изучении экономической истории аула. Качественный скачок в исследованиях тесным образом связан с изменением политической атмосферы в стране, и, как следствие этого - частичным снятием идеологических штампов и стереотипов, заполнивших историческую науку во времена культа личности. А это означало, что историки вновь обрели утраченную возможность с подлинно научных позиций исследовать актуальные вопросы истории. Но проблема в другом: насколько полно наши ученые смогли воспользоваться предоставленной возможностью, ведь впоследствии, в 70-х - I половине 80-х годов, в связи с утверждением консервативного направления в структурах политической власти, условия объективного исследования научных проблем были сведены на нет. Однозначно, что процесс становления указанного историографического периода сложен и противоречив. Историографические интересы казахстанских историков 50-х - 80-х годов были обращены к обширной проблематике истории казахского аула в начале XX века.

Наиболее объемно в литературе были рассмотрены вопросы, определяющие характер казахской экономики и влияние колонизационной политики метрополии на возникновение и развитие экономических укладов в хозяйстве национальной деревни Казахстана в указанные хронологические рамки, а значит, и проблемы хозяйственного освоения земли казахским населением (11). Г. Сатыбекова показывает колониальную политику царского правительства в земельном вопросе на территории Казахстана в освещении журнала «Айкап», останавливая свое внимание на столыпинской аграрной реформе и на проблеме перехода кочевников к оседлости в дореволюционный период (12). Исследователи дореволюционной истории уделили незначительное внимание вопросам землепользования и землевладения казахов. В большинстве своем они выдвигали тезис о существовании у казахов в дореволюционный период частной собственности (13). Соглашаясь в определенной степени с этим тезисом видных историков, хотелось бы добавить, что фактическое состояние дел по этому вопросу (установление частной собственности на землю) резко расходилось с юридическим статусом казахских земель, определенных как государственные. Поэтому с точки зрения законодательства можно говорить лишь о частном землепользовании, но не землевладении, вплоть до принятия Инструкции в 1909 году, по которой земли казахского населения, переходящего на оседлое положение, признавались частной собственностью последнего. Относительно Инструкции от 9 июня 1909 года, П. Галузо считал, что она была направлена на установление уравнительного землепользования в казахских аулах. Анализ форм землепользования казахов в дореволюционный период провел С.Е. Толыбеков. Он также изучал специфику основных средств производства кочевого скотоводства и оседлого земледелия. Он пришел к выводу, что сам кочевой образ жизни дореволюционных казахских скотоводов был одним из показателей отсталости и примитивности их материального производства (14). Книга известного ученого представляет собой яркий пример использования и признания теории европоцентризма, а также отхода от концепции географического детерминизма. В качестве антитезиса к взглядам ученого приведем мнение Л.Н. Гумилева, которое разделяется и нами. Он писал, что «…воздействие на природу определяется характером, а не степенью культуры» (15).

Ради объективности отметим, что в этот историографический период появились работы, изучавшие экономические воззрения по земельному вопросу. Интересным представляется исследование Д. Кабдиева, в котором он прослеживает развитие экономической мысли Казахстана на рубеже XIX-XX веков. В исследовании собран интересный фактический материал, использовать который возможно при условии учета методологических «ошибок», вызванных конъюнктурностью исторической науки того времени. Автор одним из первых показал взгляды российских дореволюционных авторов по земельной проблематике. Вместе с тем, он проследил эволюцию взглядов национальной интеллигенции по проблеме, освещая дискуссии по вопросам землеустройства и оседания казахов на страницах журнала «Айкап» и газеты «Казах», оценил программные документы партии «Алаш» по земельному вопросу. В исследованиях К. Бейсембиева показаны дискуссии, развернувшиеся на страницах периодической печати в связи с землеустройством казахского населения и переводом его на оседлость (16).

Историография дореволюционной истории Казахстана, на наш взгляд, в некоторых случаях «впадает в крайности». Заведомо вся российская общественно-экономическая мысль относилась к категории чиновничье-колонизаторской, поэтому в историографии не получили достаточной разработки теоретические взгляды чиновников колониальной администрации, работников Переселенческого Управления, русских экономистов по земельному вопросу. Однако анализ целого пласта экономической мысли позволяет доказать существование в нем, наряду с ультра колониальной идеологией, и демократических, либеральных подходов к разрешению проблемы землеустройства казахского населения.

В литературе сложились различные точки зрения на вопрос о содержании первых аграрных мероприятий Советской власти. Мы согласны с выводами А. Чупекова о том, что первые аграрные мероприятия Советской власти («Декрет о земле», «Декрет о социализации земли», «Декрет о социалистическом землеустройстве») не оказали существенного влияния на характер казахского землепользования. Появились верные, на наш взгляд, утверждения отдельных историков о том, что в Казахстане до 1920 года не проводилась национализация земли, и что аграрные отношения в ауле в течение первых лет после революции остались без изменений (17). Большинство авторов сходились во мнении, что на первом этапе преобразований в аграрные отношения были внедрены новые порядки, а национализация земли стала осуществляться с самого начала социалистической революции. М.Е. Омаров утверждал, что национализация земли применительно к аулу решала не только антифеодальные, но и антиколониальные задачи. Национализация земли, по мнению этого автора, означала для кочевников создание земельного строя, наиболее гибкого в смысле перехода к оседлому образу жизни (18).

Закономерен интерес казахстанских историков к выявлению причин, содержания, а также социально-экономических и социально-политических последствий отдельных земельных преобразований. Так, историки пытались охарактеризовать причины, вызвавшие к жизни земельно-водную реформу 1921-1922 годов. По их мнению, они заключались в следующем: в необходимости укрепления Советской власти и быстрейшего восстановления и подъема сельского хозяйства; в решительной организации и обуздании эксплуататорского кулачества, а затем байства и манапства (19). Относительно хода проведения земельной реформы, в литературе появилась интересная точка зрения, что эта аграрная мера приобрела в конечном итоге характер временных землеустроительных работ и не была свободна от перегибов в период ее проведения. Г.Ф. Дахшлейгер считал, что эта реформа не могла разрешить аграрного вопроса в Казахстане и не изменила земельного строя в казахском ауле (20). Однако общим для большинства авторов являлось мнение об общенациональном, антиколониальном характере реформы 1921-1922 годов (21). Привлечение новых источников позволяет сделать выводы, противоречащие вышеобозначенному мнению. Вопрос об экономической результативности и целесообразности реформы 1921-1922 годов требует, на наш взгляд, дополнительной разработки с привлечением новых источников и методологических подходов.

Определенную оценку в литературе получили антиколониальные мероприятия 1921 года по возвращению земель казахскому населению. Большинство авторов не сомневались в фактической передаче этих земель казахам в результате земельных мероприятий 1921-1922 годов. Относительно земель, возвращенных по декретам 1921 года, А. Чупеков считал, что антиколониальные мероприятия Советской власти были незавершенными. В. Федоров также считал, что реализация декретов имела ограниченный масштаб (22).

Исследователи уделили определенное внимание и непосредственно землеустройству казахского населения в 20-е годы. Все авторы оценивали основное содержание землеустроительных работ как положительное. По их мнению, землеустроительные мероприятия способствовали созданию устойчивого землепользования крестьянских хозяйств, развитию сельского хозяйства, переходу казахов к оседлости и земледельческому хозяйству, рациональному использованию земли и воды, осереднячиванию аула, созреванию предпосылок для перехода к более важному этапу аграрной политики - коллективизации сельского хозяйства; подготовили почву для социалистических преобразований. Также исследователи отмечали, что землеустроительные работы нанесли удар по феодально - патриархальным отношениям в казахском ауле. С позиции сегодняшнего дня большинство выводов исследователей требуют уточнения и пересмотра посредством привлечения новой эмпирической базы и применения иных принципов методологии, позволяющих оценить негативные стороны землеустроительного процесса, критически изучить его результаты с точки зрения экономической и экологической рациональности. Выводы некоторых авторов представляются слишком категоричными и гиперболизирующими значение и результаты землеустройства казахского населения в 20-е годы. Так, неверным представляется вывод В. Федорова о том, что казахи Прииртышья получили сплошное и окончательное землеустройство. В то же время мы согласны с выводом А. Жаманкулова о том, что фактически казахские крестьяне не пользовались полученными наделами в условиях отсутствия сельскохозяйственного инвентаря (23). Препятствием на пути проведения глубоких земельных преобразований историки считали низкий уровень классового самосознания крестьян. В действительности малая результативность процесса землеустройства казахского населения заключалась в целом комплексе противоречий экономико-политического характера, изучение которых является задачей нового поколения историков.

Казахстанские историки в своих работах оценивали и другое аграрное мероприятие Советской власти - передел сенокосных и пахотных угодий. В литературе прочно утвердилась мысль о необходимости и целесообразности данного мероприятия, которое рассматривалось в связи с вопросом о диалектике и внутренней противоречивости развития казахского аула по некапиталистическому пути (24). Г. Дахшлейгер объективно подошел к вопросу о последствиях проведенной меры для перспектив развития казахского хозяйства и открыто заявил, что передел помог не всем хозяйствам бедняков (25). В целом, исследователи односторонне подошли к выявлению причин экономической несостоятельности передела. Формационно-классовый подход не позволил авторам проанализировать влияние традиционной экономической структуры на землепользование малоимущих слоев казахского аула и с этой точки зрения оценить хозяйственную эффективность передела, а также ответить на вопрос: являлся передел землеустроительным мероприятием или же преследовал лишь политико-классовые цели. Думаем, что выводы историков об экономической результативности передела являются гиперболизированными и неверными. Трудно также согласиться с мнением, что передел сенокосных и пахотных угодий был логическим продолжением мероприятий, проводимых партией и государством по землеустройству во 2-ой половине 20-х годов.

Историки этого периода пытались доказать необходимость землеустройства казахского населения, а также показать позитивные стороны этого акта Советской власти, как составной части общей системы аграрных мероприятий для достижения нового хозяйственного строя социалистического общества. Историко-политическая конъюнктура не позволила авторам выйти за рамки догматического мышления и рассмотреть землеустройство как хозяйственно-экономический акт, а не как средство разжигания классовой борьбы в ауле. Историки не смогли, да и не могли показать жесткое столкновение центральных и местных партийных и государственных органов по проблеме землеустройства коренного населения Казахстана, так как цензура не пропускала «крамольные» идеи, «копающие» под незыблемость сверх централизованной административно-командной системы. Наряду с этим, тенденциозность откладывавшихся в архивах источников не позволяла составить объективную картину проводимого землеустройства.

Таким образом, анализ исторической литературы, вышедшей в свет в 50-е - 80-е годы, позволяет констатировать, что в этот период к изучению сложной проблематики земельных отношений казахского населения были привлечены научные взоры целого ряда серьезных исследователей. Авторы исследований ввели в научный оборот существенный по значению архивный материал, изучение которого позволяет выявить новые спектры неисследованных сторон проблемы землеустройства и освоения земельных ресурсов Казахстана. Наличие обширного числа исследований по этой проблематике не означает, что исчерпаны все возможности исторической науки в этом направлении. Так, исследователи 50-х - 80-х годов не уделили достаточного внимания изучению традиционного землепользования казахов; не показали роль, значение российской общественно-экономической мысли в разработке проблемы землеустройства казахов; не осветили причины, ход и результаты землеустройства коренного населения в дореволюционный период в непосредственной связи теоретических и практических подходов к проблеме, не акцентировали внимание на изучении национального аспекта землеустройства в 20-е годы. Авторы этого периода также обошли молчанием вопрос о разногласиях между государственно-партийными органами Центра и Казахстана по вопросам освоения земельных ресурсов Казахстана и землеустройства населения. Вместе с тем, достаточно изученные вопросы, как, например, оседание казахского населения в дореволюционный и в советский периоды, освещение проблемы землеустройства во взглядах национальной интеллигенции, причины и содержание земельных преобразований Советской власти и ряд других аспектов тематики требуют пересмотра с позиции методологического обновления современной исторической науки. Считаем, что для объективного изучения земельной проблематики необходимо придерживаться методологического плюрализма, что позволяет различным теориям, концепциям, подходам и методам сосуществовать в едином научном пространстве. Возможность преодоления методологических «ошибок» прошлого исторической науки позволяет по иному (критически) переосмыслить содержание и результаты землеустройства и оседания казахов в 20-е годы и изучить комплекс противоречий, приведший к их малой результативности, реально оценить взгляды национальных лидеров и ученых-аграрников по земельному вопросу, показать роль географического аспекта при проведении земельных преобразований.

Таким образом, кроме неисследованных аспектов проблематики, требуют переосмысления уже изученные вопросы, нуждающиеся в новой интерпретации, свободной от конъюнктурности работ 50-х - 80-х годов XX века.

Необходимость разрешения этой задачи стало своеобразной историографической миссией историков нового поколения - конца 80-х гг. XX - начала XXI вв.

В этот историографический период началась переоценка многих исторических явлений, ранее уже изучавшихся казахстанскими исследователями. Влияние переселенческой политики царизма на состояние земельных отношений казахского населения оценивали в своих работах многие исследователи (26). Особенностью этих работ является то, что историки вновь пришли к пониманию и принятию теории географического детерминизма. В 1995 году была переиздана книга Т. Шонанова «Жер тағдыры. Ел тағдыры», в которой на богатом фактологическом материале показаны этапы казачьей и крестьянской колонизации царизма, а также выдвинут проект землеустройства населения в 20-е годы XX в. Проблема утилизации земельных ресурсов Казахстана посредством кочевых форм хозяйствования рассматривается в работах Н. Масанова. Он акцентирует свое внимание на процессе взаимодействия экологических и социально-экономических факторов, когда географическая среда влияет на основные параметры жизнедеятельности общества (27).

Выход за пределы утрированных классовых подходов позволил авторам 90-х годов обратить внимание на изучение традиционной хозяйственной структуры казахов. Так, Ж. Артыкбаев разрабатывал вопросы хозяйственной структуры казахского общества XIX века, уделил внимание поземельным отношениям казахов в русле традиционного землепользования, его трансформации в результате колониальной политики царизма (28). С позиции географической обусловленности экономической системы хозяйствования Ж.Б. Абылхожин рассматривал экономические аспекты функционирования и трансформации традиционной структуры Казахстана. Он обращает внимание на традиционное землепользование казахов, с новых методологических позиций рассматривает основное содержание и результаты передела сенокосных и пахотных угодий 1926-1927 годов. Красной нитью через всю работу проходит мысль о зависимости форм хозяйственного освоения земли от природно-климатических факторов. Соблюдение этого принципа, по мнению автора, приводит к экологически и экономически рациональному использованию земельных ресурсов. В работе известного ученого показан механизм подчинения земельного законодательства решению проблемы индустриализации страны (29).

В 90-е годы ХХ в. был защищен ряд диссертаций, а также появились отдельные статьи, в которых рассматривались аграрные преобразования в Казахстане в 1920-е –1930-е годы XX века. Остановимся на некоторых из этих работ. Г. Дадабаева исследовала реформу 1921-1922 годов, показала ход и содержание реформы, деятельность ЦК РКП (б) по выработке идей земельной реформы, сущность и причины проведенной реформы, характер, политические, социальные и экономические последствия преобразований. Многие выводы исследователя вызывают положительный резонанс. К таким выводам относятся следующие: хозяйственный итог реформы оказался отрицательным, поскольку возвращенные коренному населению земли долгое время оставались без использования, в ходе реформ не произошло уничтожения национального неравенства. Вызывает интерес работа Г. Сексенбаевой, которая провела источниковедческий анализ документов фонда «Народного комиссариата земледелия» по аграрным реформам в Казахстане в 20-е годы. В диссертации приведен богатый фактический материал, впервые вводимый в научный оборот. Многие выводы диссертанта разделяются и нами. Диссертационное исследование С. Алибекова более соответствует основным тенденциям предыдущего историографического периода. Он с классовых позиций рассматривает аграрные преобразования 20-х годов (30).

Исследователи 90-х годов акцентировали свое внимание на национальном аспекте решения земельного вопроса. Так, М.К. Койгелдиев, Т.О. Омарбеков оценили взгляды национальной интеллигенции по этому вопросу и показали основное содержание партийных дискуссий по проблеме освоения земельных ресурсов Казахстана и землеустройства казахского населения. В диссертационном исследовании М.К. Койгелдиева уделяется достаточное внимание политике землеустройства в дореволюционный период, показаны ее колонизаторская сущность и методы проведения (31).

В диссертационном исследовании Ж. Асаиновой рассматривается проблема влияния земельного вопроса на межнациональные отношения в Северном Казахстане в 1 четверти XX века. В соответствии с основной целью работы, она уделила внимание национальному аспекту землеустройства, причем основное внимание исследователя сконцентрировано на 20-х годах ХХ века (32).

В 90-х годах XX в. появился ряд исследований, посвященных изучению роли национальной интеллигенции в экономической, политической и социальной сферах Казахстана. В частности, нам небезынтересно изложение взглядов и практической деятельности интеллигентов - членов партии «Алаш» и правительства «Алаш-Орда» по решению земельного вопроса в Казахстане (33). Исследование М.К. Койгелдиева интересно тем, что наряду с решением основной задачи исследования, автор показывает состояние земельной проблемы казахского населения на рубеже XIX-XX веков. Автор отходит от утрированных классовых подходов, лежавших в основе методологических принципов исследований прошлых лет, акцентируя внимание на национальном аспекте решения земельного вопроса в Казахстане.

Сведения о состоянии земельных ресурсов Казахстана в дореволюционный период мы находим в работе С. Муканова (34).

Таким образом, можно утверждать, что в связи с актуальностью многих вопросов аграрной проблематики, она оказалась крайне важной и значимой для исследователей 90-х годов. Однако, анализируя современную историографию, мы видим, что не все аспекты, на необходимость изучения которых было апеллировано наше внимание, получили достаточное освещение. В 90-х годах XX в. историками также не был проведен анализ положений российской общественно-экономической мысли по изучаемой проблеме; не произведено концептуального переосмысления содержания партийно-государственной концепции землеустройства в 20-е годы, не подвергнуты критическому изучению средства и методы практического осуществления землеустройства казахов в 1 трети XX века, не выяснены и не проанализированы альтернативные подходы к проблеме землеустройства казахов.

Таким образом, историографический обзор показывает, что проблема землеустройства казахского населения и освоения земельных ресурсов Казахстана в 1 трети XX века, в непосредственной связи изучения теоретических подходов к вопросу с анализом практических форм и путей, не получила достаточной разработки. Многие проблемы требуют дальнейшего изучения на стыке историко-экономической науки. Условием для решения этой задачи является расширение источниковой базы, введение в научный оборот архивов г. Москвы, Санкт-Петербурга, Оренбурга. Небезынтересным будет, на наш взгляд, исследование проблемы землеустройства с проекцией на региональные особенности этого процесса.