страница 1
Айгуль Бижкенова,
доктор филологических наук,
г.Астана
Когнитивность современного терминообразования
(на примере деонимов1)
В последнее время исследователи языка все чаще стали говорить о когнитивности терминов. Термин как языковая единица не исключительна в своем значении и ей могут быть присущи не только сигнификации, но и коннотации. В особенности это касается вторичных единиц, деривационная мотивация которых бывает зачастую весьма прозрачной. Именно такие термины-дериваты взяты за основу в исследованиях настоящей статьи. Фактическим материалом послужили термины, восходящие к именам собственным. Мы называем подобную лексику деонимами. К деонимному корпусу слов относятся не только термины, но и слова общей лексики. Однако образование терминов от имен собственных, в особенности, от антропонимов и топонимов, является настолько продуктивным средством словообразования, что численность таких дериватов составляет большую половину всей производной от онимов лексики. Занимаясь исследованием процесса деонимизации, нельзя не заметить этого обширного пласта слов, простирающегося посредством своего значения практически через все современные сферы науки и техники. Описание деонимизации, естественно, было бы неполным, если бы мы не исследовали процесс образования терминов, созданных на основе собственных имен.
Лексической особенностью дериватов является их семантика, обладающая глубинными смыслами, сокрытыми внешней формой термина. Именно эта особенность позволяет зачастую причислять производные к так называемым прецедентным именам, хотя это не всегда относится к терминам, требующим дефиниции. Но когнитивность деонимного деривата налицо. Поэтому именно на терминах, восходящих к именам собственным, нетрудно проследить ментальную нагрузку, которую несет слово.
Таким образом, в этой статье анализируются наряду с общими вопросами современной теории терминоведения прикладные когнитивные особенности деонимной терминологической лексики.
Изучение понятия «термин», требует обязательного учета основных лингвистических признаков современной терминологии: 1) ограниченность сферы употребления; 2) ограниченность сферы номинации и 3) обязательность дефиниции. Специальная лексика образуется в каждой области производства, связанной социальными и общественными отношениями. Терминология обеспечивает возможность общения в процессе профессионально-научной деятельности и помогает оптимизировать развитие человеческого познания.
Сегодня никому не секрет, что «каждая социальная или профессиональная среда создает свой собственный язык, состоящий из специальной терминологии и устоявшейся фразеологии, часто включающий и грамматические формы, отличные от нормы» [1,65-66]. А.А.Уфимцева считает, что «разряд узкоспециализированных имен … является пограничным между нейтральной конкретной лексикой и номенклатурными названиями, принадлежащими разным сферам практической и научной сфер в деятельности человека» [2,107].
В современной теории терминоведения отчетливо выделяются два направления. Исследования первого направления противопоставляют термин как особую единицу слову - единице языка, подчеркивая все дифференциации между терминологической системой и системой общей лексики. Наиболее четко выражено это противопоставление в теоретической работе А.В. Суперанской, Н.В.Подольской и Н.В.Васильевой «Общая терминология». Здесь однозначно ощущается специальность номинации. Все слова специальной лексики имеют повышенную референтную направленность, поскольку они создаются для именования специальных денотатов (референтов). Для термина именуемое понятие есть одновременно именуемый объект, т.е. доминирует связь "имя-понятие". За термином всегда стоит предмет мысли, но не мысли вообще, а специальной, ограниченной определённым понятийным полем. Авторы подчеркивают, что любая терминологическая система есть продукт рационального, искусственного создания специалистов, «… все типы специальной лексики обнаруживают много общего и могут быть противопоставлены лексике общей» [3,26].
Другая позиция, которой придерживается большинство лингвистов, признает терминологическую лексику как часть словарного запаса литературного языка. В.Н.Прохорова, являясь «убежденной сторонницей «словности» термина и «лексичности» терминологии», и, рассматривая «термины как слова и фразеологические единицы литературного языка, выступающие в особой функции» [4,6], приводит в поддержку своей позиции выдержки из работ различных авторов:
«… терминосистемы формируются средствами естественного литературного языка, его общелитературной формы, главным образом» [5,72];
«Исследователи при всем разнообразии точек зрения на многие терминологические вопросы неизменно отмечают, что терминологическая лексика, являясь частью общелитературного языка, во многом подвержена тем же лексико-семантическим процессам, по которым развивается словарный состав литературного языка в целом» [5,73];
«Термины - это слова, и ничто языковое им не чуждо» [6,124].
Мы разделяем частично первую и полностью вторую точку зрения, т.к. деонимная лексика имеет свои особенности значения и демонстрирует глубокую имплицитность семантики. Деонимы включают в себя и узко профессиональную терминологию, и более широкие научные и социальные термины, обозначающие различные объекты и предметы реальности. Что касается чисто научных, специальных наименований, то мы присоединяемся к мнению А.В.Суперанской: эта номинативная система может быть противопоставлена словам с общеупотребительной функцией. Чтобы не быть голословными, приведем примеры, относящиеся к химической терминологии: кулонометрия, менделевий, левизит2. Любой реципиент может легко сказать, что узкоспециальное содержание этих терминов вряд ли сравнимо со смыслом, скажем, таких слов, восходящих к топонимам, как каракуль, кашемир, шотландка, джерси, которые относятся к текстильной терминологии. Строгая специфичность значения образцов препятствует их широкому использованию. Они не частотны и моно функциональны в рамках очерченной семантики. Подобные слова можно поляризировать относительно общей лексики. Но, наверное, сказанное касается не всей научной терминологии. Ведь фундаментальные естественно-технические науки имеют точки соприкосновения как на межпредметном, так и на межлексическом, общеязыковом уровне. В результате появляется такая часть терминов, которая может заимствоваться и являться компонентом многих терминологических систем и одновременно составной общей лексики, ср. мощность, предел, капитал (нем. Leistung, Grenzwert, Kapital, каз. күштiлiк, шегi, капитал). Но касательно научных терминов, которые произведены исключительно путем деонимизации, подобного не скажешь, ср.: вольт, гайморит, берклий. Материал показывает их семантическую узость и абсолютную специфичность. В этом положении они действительно не могут стоять в одном ряду с общеупотребительной лексикой.
Другая доля терминологического деонимного корпуса имеет более подвижный характер значения и гибкость как на лексико-семантическом, так и на словообразовательно-морфологическом уровнях. Здесь мы полностью присоединяемся к мнению ученых о том, что термины, даже если они имеют онимную основу, могут быть отнесены к общей лексике. Для сравнения приведем примеры: силуэт, папарацци, кипарис, альпинизм, робинзонада, шовинизм. Деонимная деривация, основывающаяся в большинстве случаев на лексико-семантическом способе и трансформации онимного значения, не противоречит основному способу образования терминов в русском и других языках, напротив, динамически вписывается своим функциональным механизмом в общие рамки терминообразования.
В настоящее время в науке сложилась точка зрения, согласно которой язык является отражением когнитивных структур, а между когнитивными и языковыми структурами существуют определенные корреляции [Bechtel, 1988; Демьянков, 1994; Кубрякова, 1994; Ивина, 2003]. Это позволяет объединить сведения о сознании человека, его мыслительной и речевой деятельности, которые накоплены такими разными науками, как психология, лингвистика, физиология, антропология и др. Современная когнитивная лингвистика рассматривает язык «как когнитивную деятельность, базирующуюся на таких способностях человека, как восприятие и категоризация» [8,29]. По мнению Е.С.Кубряковой, «вопрос о значении языкового знака должен быть сформулирован как вопрос о том, какое концептуальное или когнитивное образование подведено под «крышу» знака, какой квант информации выделен телом знака из общего потока сведений о мире» [9, 23]
Термины могут участвовать в воссоздании и отображении реальной картины мира и являться составной частью деонимического словаря, который, по нашему убеждению, играет самую непосредственную роль в процессе построения особой концептуально-информационной модели окружающей действительности в человеческом сознании. Отражение и воспроизведение действительности в мышлении человека, обусловленное взаимодействием субъекта и объекта в процессе практической деятельности, результатом чего является новое знание о мире, понимается нами как познание. М.Н.Володина пишет, что «значение слов, отражающее познавательный опыт конкретного человеческого сообщества, говорящего на одном языке, обеспечивает человеку возможность конвенциональной ориентации в мире» [7,9]. В основе деонимизации лежит расширение семантики онима с приобретением ею сигнификативных функций. Это означает, что у дериватов появляется понятийность. Понятийная соотнесенность значения слова считается развитой формой семантики. «Вбирая в себя целый пласт познавательных системных связей, понятие содержит их в свернутом виде, отражая объекты в их существенных признаках. С помощью понятий происходит генерализация человеческого опыта, связанного с конкретными объектами, которые классифицируются в определенную систему, поскольку обладают общей функцией. Классификация такого рода осуществляется на уровне языкового сознания, т.е. на ментальном уровне. Опосредующая роль понятий заключается в том, чтобы служить средством концептуальной ориентации человека в окружающей действительности (концепт понимается как знание, отражающее сущностный опыт людей, относящихся к одному языковому коллективу)» [7,10]. В этом аспекте термины определяются, таким образом, как языковое выражение специальных понятий, представляющие собой особый способ репрезентации профессионально-научного знания. «Материализуя в языковой форме специальные знания, термины используются как типовые когнитивно-информационные модели, необходимые в процессе конкретной профессионально-научной деятельности, осуществляемой общностью людей, к которой принадлежат специалисты той или иной отрасли знания, говорящие на одном языке. С позиции современных исследований типовые когнитивные структуры, соответствующие распространенным и общепринятым ситуациям в коммуникативной общности, к которой принадлежит говорящий, определяются как сценарии или фреймы» [7,31]. Название фрейм (от англ. frame – «рамка») манифестирует в своем значении ограничение, предназначенное семантике терминов и других слов в языке. Ж.Фолконье утверждает, что язык – это лишь верхушка грандиозного когнитивного айсберга. Используя язык, человек неосознанно опирается на огромные когнитивные ресурсы, вызывает в сознании бесчисленные модели и фреймы. Автор особо подчеркивает, что язык радикально отличается от других информационных систем, потому что языковые формы как таковые несут мало информации, но опираются на цепь когнитивных событий в мозге субъекта, происходящих в то время, как человек говорит или слушает [10].
Терминологические системы разных разделов науки и техники имеют уже свой сформированный тип номинации. Появление новых понятий в научных дисциплинах и отраслях, обладающих достаточно упорядоченной терминологией, нередко сопровождается номинацией по уже установленной схеме. Во-первых, ясно, что ни одно из новых открытий, изобретений и новых находок не останется необозначенным, а займет свое место в существующей системе терминов. Во-вторых, язык прогнозируемо облечет номинацию в форму термина, который будет, скорее всего, иметь известную словообразовательную структуру, характерную другим терминам в этой области. Но, принимая во внимание тот факт, что мы исследуем лексику не обычную, а произведенную на основе собственных имен, нельзя исключить и возможность воздействия отдельных онимических основ, вызывающих своим появлением стойкие ассоциации и определенного содержания дистрибуцию. Необходимая терминологическая информация адекватно воспринимается благодаря специальному контексту, выделяющему коммуникативно-релевантный признак объекта, о котором идет речь. Решающую роль в данном процессе играет семантико-синтаксическая сочетаемость термина, как подчеркивает М.Н.Володина, проводившая определенные наблюдения над научно-терминологическими контекстами в современном немецком языке [7,39-56]. Характерной чертой современного этапа популяризации естественно-научных знаний является тенденция к обратной связи между наукой и обществом, как подчеркивают исследователи. Эта тенденция отражается в ориентированных на общество интенциях естественнонаучного изложения.
Терминология не является смысловым концептом только лишь одной определенной научной области, а есть целостная система, объединяющая научное содержание и словообразовательный механизм языка. Термины, а в особенности, та их часть, которая произведена на основе имен собственных, требуют для адекватного восприятия и ассоциирования на уровне коммуникативного акта ориентации на конкретного адресата и определенной популяризации знаний, что придает элементам языка качественно новое функциональное своеобразие.
Относительно словообразовательных характеристик отонимных терминов следует сказать следующее. Во-первых, выделяется стандартность и стереотипность словообразовательных типов. Устоявшиеся и традиционные схемы образования специальной лексики типичны не только для одного отдельно рассматриваемого языка, а для совокупности сравниваемых языков. Полагаем, эта типичность принадлежит к универсальным явлениям на межъязыковом уровне. Типичность словообразовательных типов диктуется единым фондом человеческих научно-профессиональных знаний и требований мировых стандартов в этой сфере общечеловеческой коммуникации. Во-вторых, обращает на себя внимание семантика словообразовательных формантов, приводящая к семантической конвергенции. Явление семантической конвергенции словообразовательных формантов в терминосистемах обнаруживает себя также на межъязыковом уровне и может квалифицироваться как словообразовательная универсалия.
Анализ словообразовательной характеристики археологических, физических, химических, исторических, математических и других терминов показывает, что номинаты отличаются относительно скудным набором морфологических структур, что ведет к появлению симметричных наименований в языках. Смысловая параллельность многих терминов объясняется общностью процесса естественно-научного познания и языкового отображения познанных реалий. В то же время присутствует и языковая асимметрия, которая специализирует особенности научных терминов в рамках одного языка. Эта дифференциация маркирована особым развитием той или другой отрасли знаний у разных народов.
Рассмотрим отдельные примеры терминообразования. Модель становления дериватов, например, в области физики одна – перенос имени изобретателя или первооткрывателя на результат инновационной деятельности, т.е. наблюдается метонимическая трансформация имени на объект открытия. Преимуществом пользуется при этом, как свидетельствует материал, антропоним. Словообразовательные виды формирования терминов различные: от простой трансформации фамилии ученого без каких-либо формативных изменений (ом от Ом, тесла от Тесла, ньютон от Ньютон, рентген от Рентген), от усечения конечных ономастических частей (фарад от Фарадей, пуаз от Пуазёй) до отсечения корневых морфем (торр от Торричелли).
Здесь для развития креативности в назывной способности у языка особых просторов нет из-за фреймового характера семантики терминов, но это компенсируется неисчислимым множеством номинативных единиц, образуемых по регулярным моделям и при обязательном использовании ономастической реалии. Дериваты 2-ой и 3-ей ступени тоже особо не отличаются друг от друга. Немецкие эквиваленты русскоязычных примеров имеют зачастую форму композитов (Teslastrom, Voltampere, Faradaykäfig, Kelvinskala). Казахские аналоги имеют лишь грамматические особенности выражения в суффиксных окончаниях двусоставных терминов (оже-электрондар спектроскопиясы, оже эффектiсi). Лексический элемент «эффект», пишущийся в условиях русского и казахского языков обязательно раздельно, в немецком языке является составной (суффиксоидной) морфемой сложных основ (Kerreffekt, Ramaneffekt, Tyndalleffekt, Comptoneffekt).
Деонимизация, как механизм терминообразования, выполняет номинативную функцию для определенной реальной части модели мира. Результаты ее деятельности при этом не видоизменяются на протяжении долгого времени. Это значит, термин-деоним, выполняя социальный заказ, устраивает специалистов, как по своей структуре, так и по способам образования. Преимущество деонимных структур в том, что языковые номинации кратки, лаконичны, онимно мотивированы.
Таким образом, имена собственные, которые представляют собой естественный пласт лексикона, играют очень важную роль в процессах расширения терминологического словаря и являются тем самым источником для формирования специальной языковой картины мира. В человеческом арсенале знаний о мире этот информационный квант является неотъемлемым фрагментом.
Список использованных источников -
Балли Ш. Язык и жизнь. (Женевская лингвистическая школа). Пер. с франц.- М.: Эдиториал УРСС, 2003.- 232 с.
-
Уфимцева А.А. Лексическое значение. Принципы семиологического описания лексики.- М.: УРСС, 2002.- 240 с.
-
Суперанская А.В., Подольская Н.В., Васильева Н.В. Общая терминология.- М.: Наука, 1989.- 246 с.
-
Прохорова В.Н. Русская терминология (лексико-семантическое образование).- М.: Изд-во МГУ, 1996.- 125 с.
-
Даниленко В.П. Об основных лингвистических требованиях к стандартизируемым терминам // Семиотические проблемы языков науки, терминологии и информатики.- М.: Изд-во МГУ, 1971.- Ч. 1.- С.72
-
Котелова Н.З. К вопросу о специфике термина // Лингвистические проблемы научно-технической терминологии.- М.: Наука, 1970.- С.124
-
Володина М.Н. Когнитивно-информационная природа термина.- М.: МГУ, 2000.-127 с.
-
Ивина Л.В. Лингво-когнитивные основы анализа отраслевых терминосистем.-М.:Академический проспект, 2003.-304 с.
-
Кубрякова Е.С. Возвращаясь к определению знака // Вопросы языкознания.-1993.-№4.-С.19-28
-
Fauconnier G. Introduction to “Methods and Generalizations” – http //: www.linguistics.stanford.edu/ Linguistics/ - 1999
страница 1
|