Духовные силы к единению

Разум признаёт, что заповедь любви хороша, но человек постоянно встречает в самом себе иной закон, противоречащий закону ума и пленяющий его закону греховному (Рим. 7:22-25). Чтобы быть хорошим человеком, вовсе недостаточно лишь различать, что хорошо и что плохо. Разве мы сомневаемся, что грешить дурно? Почему же мы все же грешим, зная это? Потому что одно дело — знать, а другое дело — жить. Кто наблюдает за движениями души своей, тот хорошо знает, как грехи и страсти борются с разумом и как часто они его побеждают. Разум гнётся под напором страстей; грех, как туман, закрывает от нас солнце истины, связывая все добрые силы нашей души. Сознающая силу греха душа всегда готова сказать вместе с царём Манассией: “Связана я многими узами железными так, что не могу поднять головы.” Может ли нам, в таком печальном состоянии, помочь одно только учение о любви?

Но в том-то сила и значение дела Христова, что оно не ограничивается одним только учением. Человечеству даны новые силы, а потому и становится для него возможным новое церковное единение. Эти силы даны, прежде всего для того чтобы, в воплощении Сына Божия, человечество теснейшим образом соединилось с Богом. В Церкви и продолжается всегда и неизменно единение человека со Христом. Это единение — источник духовной жизни, а без единения со Христом — духовная смерть. В чём же это единение? Христос говорил: “Я — хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить во век; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира. Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне” (Иоанн. 6:51-56).

Таинство Причащения — вот где единение со Христом и, следовательно, источник духовной жизни. Таинство Причащения соединяет людей с Богом и тем самым, объединяет их друг с другом. Вот почему Причащение, по преимуществу, есть источник, именно церковной жизни. Смысл Таинства Причащения — в его церковности. Вне единства церковного нет и Причащения. Весьма знаменательно, что в святоотеческой письменности единство церковное поставлено в неразрывную связь с таинством Тела и Крови Христовых.

Уже святой Игнатий Богоносец пишет филадельфийцам: “Старайтесь иметь одну Евхаристию, ибо одна плоть Господа нашего Иисуса Христа и одна чаша во единение Крови Его, один жертвенник” (гл. 4). Тот же св. Игнатий подчёркивает и церковность Евхаристии: “Без епископа никто не делай ничего, относящегося до Церкви. Только та Евхаристия должна почитаться истинною, которая совершается епископом или тем, кому он сам предоставит это. Где будет епископ, там должен быть и народ, так же как: где Иисус Христос, там и кафолическая церковь” (К смирнянам, гл. 8). “Многие зёрна, — пишет св. Киприан Карфагенский, — вместе собранные, смолотые и замешанные, образуют один хлеб; так во Христе, Который есть небесный хлеб, мы видим одно тело, в котором связано и соединено наше множество.” [8]

Святоотеческое учение о церковности Евхаристии и о её значении для спасения особенно глубоко и подробно раскрыто свят. Кириллом Александрийским, слова которого мы и приведём. “Единородный определил некоторый изысканный, с подобающею Ему премудростью и советом Отца, способ к тому, чтобы и сами мы сходились и смешивались в единство с Богом и друг с другом, хотя и отделяясь каждый от другого душами и телами в особую личность, — именно такой способ: в одном теле, очевидно, Своём собственном, благословляя верующих в Него посредством таинственного причастия (Евхаристии) делает их сотелесными как Ему Самому, так и друг другу. Кто, в самом деле, мог бы разделить и от природного единения друг с другом отторгнуть тех, кто посредством одного святого тела связан в единство с Христом? Ведь если “все от одного хлеба приобщаемся” то все одно тело составляем (1 Кор. 10:17), ибо Христос не может быть разделяем. Поэтому и телом Христовым называется Церковь, а мы — отдельные члены, по пониманию ап. Павла (1 Кор. 12:27). Все мы через святое Тело соединялись с одним Христом как получившие Его единого и нераздельного в своих телах, Ему более, чем самим себе, должны мы считать принадлежащими свои члены.” [9].

“Не по одному только настроению, состоящему в душевном расположении, будет пребывать в нас Христос, как говорит Он (Иоанн 6:56), но и по причастию, конечно, природному. Как если кто, соединив один воск с другим и расплавив на огне, делает из обоих нечто единое, так через приобщение Тела Христова и Честной Крови Он Сам в нас и мы, со своей стороны, в Нём соединяемся. Ведь иначе было бы невозможно, чтобы подвергшееся тленью стало способным к оживотворению, если бы оно не сочеталось телесно с телом Того, Кто есть жизнь по природе, то есть Единородного.” [10].

Таким образом, по учению Христа и по благовествованию святых отцов, истинная жизнь возможна лишь при тесном природном или, как говорят, реальном единении со Христом в таинстве Евхаристии, но это единение со Христом создаёт и единение людей друг с другом, то есть создаётся единое тело Церкви. Следовательно, христианская жизнь по самому существу церковна.

Дух Святой ведет к единству

Церковь для Апостола не только “единое тело,” но и “един Дух.” [11] И здесь разумеется не единомыслие только, но и единый Дух Божий, проникающий всё тело, как и свидетельствуют святые отцы и учители Церкви. “Что такое единение Духа?” — спрашивает св. Иоанн Златоуст и отвечает: — “Как в теле дух всё объемлет и сообщает какое-то единство разнообразию, происходящих от различия членов телесных, так и здесь. Но дух дан ещё и для того, чтобы объединять людей, неодинаковых между собою по происхождению и по образу мыслей.” [12] “Этими словами (един Дух) он хотел побудить к взаимному согласию, как бы так говоря: так как вы получили одного Духа и пили из одного источника, то между вами не должно быть раздоров.” [13] Блаж. Феодорит: “Все вы сподобились единой благодати; единый источник разливает различные потоки . Единый приняли Дух, одно составляете тело.” [14] Блаж. Иероним: “Одно тело в смысле тела Христова, которое есть Церковь; и один Дух Святый — один, именно, раздаятель и освятитель всех.” [15] Блаж. Феофилакт Болгарский: “Как в теле дух есть начало, всё связывающее и объединяющее, хотя члены различны, — так и в верующих есть Дух Святой, который объединяет всех, хотя мы разнимся друг от друга родом, нравами и занятиями.” [16]

По мысли Апостола, вся жизнь церковная есть проявление любви, всякая добродетель есть действие дарования Духа. Всё производит один и тот же Дух. Люди, по выражению ап. Петра, лишь строители многоразличной благодати (1 Пётр. 4:10). Дух Божий, проникающий собою всё тело Церкви, подающий всем членам этого тела различные духовные дарования, и делает возможной для человечества новую жизнь. Он-то и соединяет всех в одно тело и соединяет именно тем, что вливает в сердце любовь, которая в естественном состоянии человека не может быть основой его жизни и его отношений к другим людям.

Любовь от Бога, это изречение ап. Иоанна (Иоанн. 6:7), можно назвать как бы общей темой целого ряда апостольских рассуждений. Любовь называется Божией. [17] Любовь Христа объемлет членов Церкви (2 Кор. 5:14). Господь направляет сердца всех в любовь Божию (2 Сол. 3:5). Любовь Божия излита в сердца наши Духом Святым, данным нам (Рим. 5:5). Любовь — плоть Духа (Гал. 5: 22). Бог спас нас обновлением Духа Святого, которого излил на нас обильно через Иисуса Христа, Спасителя нашего (Тит. 3: 5-6). Христиан водит Дух Божий (Рим. 8:14).

Таким образом, живущий в Церкви Дух Святой даёт каждому члену силы быть новой тварью и в жизни своей руководствоваться любовью. Учение ап. Павла о Церкви неразрывно связано с его учением о любви, как началом христианской жизни. Эта связь мало замечается современными учёными-толкователями, но её указывают святые отцы Церкви. Так блаж. Феодорит об апостольском сравнении Церкви с телом говорит: “Употребление это прилично учению о любви.” [18] И св. Иоанн Златоуст, толкуя слова “едино тело,” говорит: “Павел требует от нас такой любви, которая бы связала нас между собой, делая неразлучными друг от друга, и такого совершенного единения, как бы мы были членами одного тела, потому что только такая любовь производит великое добро.” [19] Читая послания ап. Павла, можно заметить, что о Церкви и любви он говорит обыкновенно рядом, и это, конечно, потому, что, по учению Апостола, Церковь и любовь связаны между собою. Вся христианская добродетель у Апостола зиждется на истине Церкви. Так в последних главах послания к римлянам Апостол подробно говорит о христианской нравственности. Эта речь начинается с 9-го стиха 12-ой главы, а в пяти предыдущих (4-8) стихах Апостол кратко изложил учение о Церкви, сказанное в 12 главе, а затем непосредственно следует “новозаветная песнь любви” (12:31; 13:13). Нечто подобное можно заметить и в посланиях к ефесянам и к колосянам.