1. 
   Понятие и составляющие экономической безопасности.
   
2. 
   Опыт зарубежных стран в области обеспечения национальной экономической безопасности.
   

4. Функции государственных органов Республики Беларусь в системе обеспечения экономической безопасности.

Экономическая безопасность, национальные интересы, показатели экономической безопасности, маастрихтские критерии, доходность еврооблигаций страны

1. 
   Понятие и составляющие экономической безопасности.
   

Понятие «экономическая безопасность» на­ходится в пограничной сфере между экономичес­кой наукой и теорией международных отноше­ний.

_____________________________________________________________________________

Можно выделить три основных под­хода к определению понятия «национальная экономи­ческая безопасность»:

– через «интересы» (национальные, государ­ственные, общественные);

– через «устойчивость» (национальной эко­номики, социально-экономического разви­тия, экономической системы);

– через «независимость» (национальной экономики от внешних рынков, экономи­ческой политики от влияния извне).

Анализ более 20 оп­ределений понятия «национальная экономичес­кая безопасность», сформулированных экономи­стами бывших советских республик, определений из официальных документов Венгрии, Польши, Литвы, а также более 10 определений, данных учеными развитых стран (США, Канады, Японии, Германии, Франции, Испании), показывает, что по для каждой группы стран характерно использование различных подходов. Так, в постсоветских странах большинство определений «национальная экономическая безопасность» дается через «интересы», в пост­социалистических странах – через измерение «междуна­родной безопасности», в развитых странах – че­рез понятие «устойчивость».

Это вполне объяснимо. Проблемы рыночной трансформации в сочетании с интеграцией национальных эко­номик в мировое хозяйство, а также формирова­ние демократических институтов в постсоветс­ких странах имеют более глубокие корни, неже­ли в странах-членах ЕС. В странах же с развитой рыночной экономикой подобные проблемы прак­тически отсутствуют.

Источник: Колупаев (Акулич) В.А. Формирование концепции национальной экономической безопасности в зарубежных странах // Белорусская экономика: анализ, прогноз, регулирование. Экономический бюллетень НИЭИ Минэкономики РБ, №12, 2002. – С. 2-9 Полный текст статьи доступен на персональной странице лектора http://ekonomika.by/Akulich2

_____________________________________________________________________________

__________________________________________________________________________

Бессмысленно также говорить о бе­зопасности любых регионов (выделяемых по ад­министративному или территориальному при­знаку), поскольку в нормально функциониру­ющей политической системе государства принимаемые на региональном уровне полити­ческие решения могут быть реализованы толь­ко в том случае, если они не противоречат на­циональным приоритетам (в противном случае речь идет об угрозе безопасности государства в целом). Более того, административные регио­ны могут быть упразднены или реорганизова­ны без возникновения каких-либо угроз для безопасности страны.

Таким образом, в качестве объектов угроз правомерно рассматривать только экономичес­кие системы государств и международные эко­номические системы региональных блоков по примеру Европейского Союза, СНГ, и др.

__________________________________________________________________________

В западной научной литературе практичес­ки невозможно вычленить широко принятое оп­ределение самого понятия «безопасность». На­пример, профессор Женевского института меж­дународных исследований К. Гастейгер считает, что у каждой страны имеется собственное поня­тие безопасности, которое коренится в особен­ностях ее истории, географического положения, в своеобразии восприятия внешнего мира. В большинстве случаев государства определяют свои потребности в сфере безопасности более широко, чем можно было бы ожидать. «Безопас­ность – понятие, которое не поддается опреде­лению, оно открыто для бесчисленных интерпре­таций. Оно образует фасад, за которым можно объяснить или оправдать какую угодно полити­ку».

И на постсоветском пространстве, как от­мечает российский экономист С. Афонцев, «при внимательном чтении отечественной литерату­ры, посвященной проблемам экономической бе­зопасности, возникает впечатление, что каждый исследователь наполняет этот термин своим, порой только ему понятным смыслом. Попытки выработать «специфические методы исследова­ния» применительно к проблематике экономи­ческой безопасности подчас дают результаты, лишь усугубляющие сомнения в корректности господствующих в данной сфере подходов». Ученый объясняет это тем, что «специ­фика терминологического и особенно методоло­гического аппарата, используемого в концепции экономической безопасности, такова, что по су­ществу он является экзогенным для экономичес­кой науки, будучи привнесен из теории между­народных отношений. Это касается как самих ключевых понятий – «безопасность», «нацио­нальные интересы», «угрозы», так и базисной логики концепции, связанной с восприятием го­сударства как активного субъекта в экономичес­кой системе».

Для того чтобы знания о каком-то объекте соответствовали статусу научной концепции, должен быть в наличии адекватный аналитичес­кий инструментарий, единая система терминов, а также общее принятие этой концепции специ­алистами, занимающимися данной проблемати­кой. Исходя из этого существующие по рассмат­риваемой проблеме разработки не «дотягивают» пока до методологического статуса.

Например, практически все ученые-эко­номисты российской науки оперируют катего­риями «угрозы», «приоритеты», «критерии», «интересы», «пороговые значения» и т.д., од­нако единое понимание этих категорий при этом отсутствует. Используемые аналитичес­кие инструменты, даже те, которые получили значительную степень проработки в качестве средств научного исследования, как правило, не имеют под собой методологической осно­вы. Примером могут служить такие широко используемые термины, как «пороговые зна­чения показателей экономической безопасно­сти», представляющие собой «количественные параметры, проводящие границу между безо­пасным и опасным состоянием экономики в различных сферах» (классификации и переч­ни соответствующих «пороговых значений» имеются во многих работах российских авто­ров). Анализ опубликованных работ свидетель­ствует о том, что данные перечни, как прави­ло, не имеют методологического обоснования. Так, самый популярный перечень С. Глазьева (имеет самый высокий рейтинг цитируемости в научной литературе) не выдержал эмпири­ческой проверки, проведенной Институтом экономического анализа под руководством А. Илларионова. Оказалось, что в мире нет ни одной страны, которая соответствовала бы не то что всем 20, но даже 16-ти показателям экономической безопасности; предложенных С. Глазьевым, а ситуация в России в этой об­ласти, если следовать предложенной методи­ке, оказалась лучше, чем в 70% стран мира.

Среди огромного количества публикаций по экономической безопасности в России (за пос­ледние 10 лет – более тысячи) только в еди­ничных работах имеются ссылки на исследо­вания зарубежных авторов и ни одной каса­тельно «пороговых значений». Не ясно, что является основанием для отнесения тех или иных показателей к критериям экономической безопасности и определения их «пороговых значений»: сравнительные эконометрические исследования по данным статистики по груп­пам стран, экономико-математические модели или экспертные оценки? Обоснование в основ­ном сводится к тому, что это является само со­бой разумеющимся.

Как считает Сергей Афонцев, «аналитический статус инструментария «пороговых значений важнейших показателей экономической безопас­ности» на сегодняшний день более чем сомни­телен, и пользоваться соответствующим инстру­ментом в аналитических целях не представляет­ся возможным до тех пор, пока методология оценки и обоснования «пороговых значений» не будет разработана удовлетворительным образом».

Примерно такая же ситуация характерна и для других зарубежных стран. «Плюрализм в толковании сущности понятия «безопас­ность» объясняется отсутствием единой мето­дологической базы в подходах к предмету, мно­жественностью исходных позиций и точек зре­ния, субъективизмом в оценках, спецификой решаемых задач», – считает профессор Женев­ского института международных исследований К. Гастейгер.

_____________________________________________________________________________

2. 
   Опыт зарубежных стран в области обеспечения национальной экономической безопасности.
   

В Германии подобный закон отсутствует. Основные интересы страны в сфе­ре национальной безопасности, в том числе и ее экономической составляющей, представле­ны в форме официальной директивы министер­ства обороны. Германия видит обес­печение своей экономической безопасности в поддержании экономического и социального прогресса, демократизации в Европе и во всем мире, защите от экономического шантажа, обес­печении свободы торговли и доступа к сырье­вым ресурсам и рынкам в рамках справедливой мировой экономической системы. Несмотря на то, что Германия является одним из круп­нейших потребителей импортного сырья, этот факт не рассматривается в качестве угрозы эко­номической безопасности. При сохранении до­стигнутого уровня потребления энергоресурсов ставится задача достигнуть роста промышлен­ного производства и повышения цен на немец­кий экспорт.

И все же главный акцент страны ЕС де­лают на обеспечение национальной безопасно­сти через измерение европейской безопаснос­ти, не уделяя такого важного внимания (как, например, бывшие постсоветские или тотали­тарные страны) собственным возможностям по обеспечению экономической безопасности. На­пример, в уже упомянутой директиве Мини­стерства обороны Германии отмечается, что «проблемы нашего сложного мира могут быть решены наилучшим образом через международ­ную дискуссию и компромиссы, поэтому гер­манская политика безопасности делает акцент на международных отношениях и наднациональ­ных институтах». Иными словами, в странах За­падной Европы экономическая безопасность страны понимается не как стремление к самообеспеченнос­ти и независимости национальной экономики или политики от остального мира, а как состо­яние стабильного и устойчивого социально-эко­номического развития страны, которое можно обеспечить на основе тесного политического и экономического сотрудничества.

Вообще стоит отметить, что в развитых странах со сложившейся рыноч­ной экономикой понятие экономической безопас­ности страны часто является эквивалентом поня­тия экономической политики, функцией от из­бранного политического и экономического курса. Так, в Германии под экономичес­кой безопасностью понимают скорее устойчи­вость экономического роста. Закон «О под­держке устойчивости и роста экономики», соглас­но которому «государство должно проводить такую экономическую политику, чтобы в рамках выбранной модели рыночной экономики она со­действовала одновременно стабильности цен, высокому уровню занятости и внешнеэкономи­ческому равновесию при соразмерных постоян­ных темпах экономического роста», можно считать своеобразным законом об обеспечении экономической безопасности Германии. В этом документе прописаны меры, которые необходимо предпринимать в области экономической поли­тики при наступлении внутренних и внешних угроз устойчивому социально-экономическому развитию, к которым относятся: отрицательное воздействие внешнеэкономических факторов, ошибки экономической политики, проявляющи­еся в «перегреве» или замедлении развития эко­номики, расширении спроса, превышающего про­дуктивность национального хозяйства.

В процессе формирования концепции эко­номической безопасности страны отправной точ­кой служит понятие угроз, которое является цен­тральным в большинстве зарубежных исследо­ваний в данной области. «Очень часто при исследовании проблемы обеспечения экономи­ческой безопасности страны авторы не разделя­ют угрозы и факторы, делающие экономическую систему уязвимой для этих угроз. В результате многие слабости национальной экономики, име­ющие объективную природу, особенно в развивающихся странах, ошибочно отождествляются с угрозами». Отождествление слабостей эко­номики с угрозами встречается в научной лите­ратуре достаточно часто, и это «несет в себе опасность принятия неадекватных мер по обес­печению экономической безопасности». В со­ответствии с данным подходом зависимость от импорта продовольствия свидетельствует о сла­бости агропромышленного комплекса страны, но если продовольственные товары могут свобод­но приобретаться на мировом рынке (да еще по ценам более низким, чем внутренние), то дан­ная слабость угрозой не является. Угрозой в этом случае будут выступать факторы, способ­ные привести к ограничению возможностей импорта дешевого продовольствия, например, вследствие эмбарго, дефицита на мировом рынке или от­сутствия необходимых средств у отечественных импортеров, или ошибочной политики властей какой-либо страны, направленной на импортозамещение. То же относится к недостаточно­му производству зерна на душу населения и сильной зависимости одной страны от рынков сырья и сбыта другой. В обоих случаях реаль­ная угроза исходит не от указанных слабостей национальной экономики, а от возможности стабильного доступа на интересующие страну рынки. Иными словами, «угрозу представляет не отсутствие соответствующих производств в национальной экономике и зависимость от вне­шних рынков (неважно из-за дефицита каких факторов производства – сырья или достаточ­но производительных технологий), а факторы, способные помешать приобретению соответ­ствующих продуктов и технологий».

Данный подход представляет интерес для Беларуси, поскольку, кроме всего прочего, имеется практический опыт его реализации. Так, Япония, не способная по причине неблагопри­ятного климата и отсутствия необходимых при­родных ископаемых собственными силами обес­печить себя продовольственными и энергетичес­кими ресурсами, основными угрозами своей продовольственной и энергетической безопасно­сти видит не эту неспособность, а «нарушение стабильности в основных для этой страны неф­тедобывающих регионах в мире, неурожай в странах-экспортерах зерна, обстоятельства, при которых морской транспорт страны может ока­заться парализованным, резкое сокращение поставок в силу напряженности двусторонних политических взаимоотношений со странами, важными с точки зрения динамики развития японской экономики, подрыв мировой системы свободной торговли, снижение экономической мощи государства».