Права человека и нравственность

Как положительные, так и отрицательные события ХХ века ощутимо, хотя и на разный манер, показали, что игнорирование прав человека идет наряду с игнорированием нравственных начал в обществе, которому вместо человеческих моральных начал нередко навязывают классовую нравственность или расистскую мораль. Ту самую, которая служит оправданием для массовых репрессий внутри общества. И наоборот, там, где учитываются права человека и критерии нравственности, налицо прогресс и свободная личность.

В учебном пособии для учащихся, изданном в ЮНЕСКО, также отмечается, что концепция прав человека является этической по своему характеру. Она развивалась в процессе человеческой истории как результат преодоления негативных явлений, ограничивавших свободу индивида. «Мы можем проследить возникновение этих концепций этической ценности прав человека во всех мировых религиях в качестве основы, которая гармонизирует отношения между индивидами, общностями и группами… Можно сказать, что понятие человеческого достоинства представляет собой этическую ценность, которая также стара, как человечество, и которая развивалась в истории в соответствии с социальными, политическими, экономическими и культурными изменениями»¹.

Нравственный характер прав человека признавался также крупными русскими учеными и юристами².

Упрочение нравственных основ прав человека  важнейшая предпосылка оздоровления общества, цивилизованной защиты человеком своих прав и свобод.

Права человека, политика, мораль

Права человека во многом призваны определять границы свободы политики, политиков и государственной власти. Любые политические меры, которые порождают нарушения прав человека, – это посягательство на свободу индивида. Принцип приоритета прав человека по отношению к государству, ограничение всевластия государства правами человека – величайшая человеческая ценность, сформированная в процессе борьбы за свободу и характерная для всех цивилизованных государств. Приоритет права над политикой, политической властью – непреложный принцип современной культуры. Исторический опыт показывает, что приоритет прав человека по отношению к политике существует только в условиях демократических режимов. В общем, проблема соотношения прав человека и политики – это вопрос о характере политического режима власти, сущность которого определяется тем, признает он или не признает господство в обществе правовых начал, прав человека.

Одновременно права человека выступают как критерий нравственного измерения политики и государственной власти³. Нравственное измерение политики, ее цели и средств призвано удерживать ее в границах гуманизма, предотвращать соблазн переступить границы морали «во имя святого будущего». Известно, что в годы тоталитарного режима делались попытки морального обоснования террора, насилия, чрезвычайных мер. Исходя из этого, некоторые ученые-политологи отстаивают позицию несовместимости политики и морали. По моему мнению, для ответа на вопрос о применимости моральных оценок к политике и государственной власти следует предложить тот критерий, который оправдан именно в данной сфере общественных отношений.

Как уже отмечалось, политика – отношение к власти, отношения по поводу власти. Политика – не застывшее явление, она динамична, подвижна, охватывает сферы, непосредственно затрагивающие интересы практически каждого человека. Она выражает позиции по отношению к характеру политического режима и государства и к состоянию прав человека. Политика призвана реагировать на первоочередные общественные потребности, которые неизбежно порождают противоборство и столкновение интересов различных классов, социальных групп и партий. Возникает вопрос: может ли эта сфера отношений не взаимодействовать с моралью, обладающей свойствами универсальности? К сожалению, мы должны признать, что политическая сфера деятельности зачастую противоречит нравственным категориям добра, чести, совести. Но применение нравственных оценочных категорий к политике и связанной с ней государственной власти неизбежно. Оно может осуществляться и на основе научных этических категорий, и на уровне массового нравственного сознания. Утверждения о несовместимости политики и нравственности являются констатацией характера реальной политики, игнорирующей нравственные ценности, но отнюдь не свидетельствуют о неизбежном расхождении политики и морали во все времена и при всех политических режимах.

Подводя итоги изложенному в первом и втором параграфах главы, представляется возможным зафиксировать следующие положения, вытекающие из их содержания.

Философское осмысление феномена прав человека дает основание для следующих выводов:

1. 
   Права человека являются проявлением жизненных потребностей, выражают насущную необходимость в создании человеку благоприятных материальных, социальных, политических и культурных условий для всестороннего развития, проявления его творческих сил и способностей.
   
2. 
   Права человека отражают конкретный период развития народа и особенности развития данного региона, являются и абсолютными, исторически определенными.
   
3. 
   Они выступают в качестве определенных отношений между человеком и другими людьми, обществом и государством по поводу обеспечения жизненно важных условий его существования. Они возможны только в обществе, ибо природа человека социальна. Их не может быть у человека, существующего совершенно изолированно от других людей.
   

Права человека являются основой человеческого существования, представляют собой высокий духовно-нравственный идеал, к которому ныне стремятся все цивилизованные страны и народы. В соответствии с этим идеалом люди пытаются реформировать существующую социальную структуру и оптимизировать условия развития всех членов общества.

Возникают вопросы: как согласовать права человека со столкновением культур, которое стало чертой нашего времени? Как могут существовать всеобщие права человека в мире, с характеризующимся многообразием культур? Как обеспечить равное уважение культурного многообразия и целостности в условиях все большей интеграции мирового сообщества? Таковы лишь некоторые темы, проблемы и вопросы, поднимаемые при обсуждении всеобщих прав человека и культурного разнообразия. Есть разные ответы, которые дополняют друг друга.

Итак, философ В.Поздняков, раскрывая проблемы культур и права человека, отмечает: «Многообразие культур и возникающие проблемы межкультурной коммуникации обостряют потребность в поисках универсальных ценностных регуляторов, признаваемых народами и государствами. Такой ценностью являются права человека, имеющие явный вектор стать универсальной ценностью. Права человека как универсальная ценность налагаются на исторические, локальные, региональные особенности и условия развития и функционирования культур. Возникает необходимость в теоретических основаниях анализа взаимосвязи прав человека и разнообразия культур. Такими основаниями могут быть, во-первых, выделение и признание всеобщих форм культуры, которые на базе особенного и единичного преломляются на региональном и локальном уровнях. Во-вторых, таким методологическим основанием является мировоззренческая ценность прав человека, ее признанием, подчеркнем, содержательное наполнение»¹.

Культурное многообразие, по его убеждению, представляет собой универсальную ценность. Оно отвечает праву человека на собственную культуру и творчество². В докладе о человеческом развитии 2004 года «Культурная свобода в современном мире» сказано: расширение культурных свобод – важнейшая цель человеческого развития в XXI веке. При этом человеческое развитие имеет на деле значительно больше, чем только оборона здоровья, образование, достойный уровень жизни, политическая свобода. Культурная разновидность разных групп должна получить должное признание и положительное отношение со стороны государства, а люди должны иметь свободу обнаруживать эту разновидность, не получая при этом дискриминации в других областях жизни. Иначе говоря, культурная свобода – это одно из прав человека и важнейший аспект человеческого развития, а потому заслуживает должного уважения со стороны государства и принятия должных государственных шагов. Является мифом тезис о том, что культурная свобода предполагает защиту традиционных практик. Поэтому, мол, приходится выбирать между признанием культурного разнообразия и другими приоритетами человеческого развития, такими, как прогресс в развитии, демократией и правами человека¹.

По нашему убеждению, ответ может быть следующий. Права человека не отражают особенности одной культуры и не ориентированы на нее за счет исключения других культур. В международных документах устанавливаются минимальные стандарты в отношении экономических, социальных, культурных, гражданских и политических прав. В этих рамках государства располагают максимальными возможностями для обеспечения культурного разнообразия без «размывания» устанавливаемых законом минимальных стандартов в отношении прав человека или без нанесения им ущерба. В них предусматривается учет культурных аспектов в контексте деятельности по реализации прав человека. Это специально признается в контексте обязанности государств поощрять и защищать права человека независимо от их культурных систем. Хотя признается важное значение соображений культурного характера, они ни в коей мере не преуменьшают обязательств государств в области прав человека. Наиболее непосредственным образом права человека содействуют обеспечению уважения и защиты культурного разнообразия и самобытности путем установления культурных прав, закрепленных в документах, которые содержат нормы в отношении прав человека².

Понятие «культурные права» вызывают следующие предосторожности³: они могут стимулировать дискуссию относительно культурного релятивизма, если нарушения прав человека оправдываются культурой; культурные права трудно обеспечить на практике, ибо они связаны с концепцией культуры, которая постоянно меняется. Они, т.е. культурные права, – это «роскошь», которой можно уделять большое внимание после того, как будут обеспечены все другие права; признание культурных прав ведет к активизации великого спектра общностей со своими особенностями и своими правами. Высказываются опасения, что они могут нести угрозу национальному государству; невозможно заняться культурными правами и при этом не столкнуться с проявлениями культурной несправедливости, которая существует в различных общностях. Немало теоретиков в области прав человека утверждают, что для того, чтобы люди могли свободно творить в соответствии с нормами и традициями своей культуры, достаточно обеспечить гражданские и политические права. За последние годы сделаны существенные шаги для определения составляющих понятия «права человека на участие в культурной жизни». Среди них: отсутствие дискриминации на основе культуры; свобода вмешательства в культурную жизнь; свобода выбора, другие. Наиважнейшая среди этих составляющих – основной принцип неотдельности культурных прав от прав человека¹.

Но такого понятия, как «право на культуру», в международных актах нет. Есть право на участие в культурной жизни страны, есть право на доступ к культурным ценностям. Но нет права на культуру. Можно вполне разделить озабоченность профессора, члена-корреспондента НАН Беларуси Евменова Л.Ф. отсутствием права на культуру и постановкой им вопроса о необходимости введения такого вида прав человека в международные акты². Думается, есть основания согласиться с польским профессором Х.Ниеч о том, что данные понятия (участие в культуре, доступ к культуре) «предполагают пассивное участие в культуре»³, являются «парадоксом культурных прав», «слаборазвитой категорией прав человека». И это ослабляет усилия многих народов, борющихся сегодня против исчезновения своей самобытной культуры, за спасение своих национально-этнических образований от исчезновения. Этот парадокс, эту слаборазвитость категории права на культуру не исправила даже последняя Всемирная конференция по правам человека в 1993 г.: в ее итоговом документе, Декларации и Программе действий, понятия права человека и народов на культуру, как и право на культуру, отсутствуют. Почему? По мнению А.Р. Кетокоски, представительницы Финляндии на заседаниях круглого стола в Хельсинки в «специализированной культуре юристов», дело в «узком юридическом подходе», который должен быть дополнен более целостным подходом»⁴. Философским подходом, т.е. пониманием того, что права человека – это не просто буква закона, а прежде всего сложнейший человеческий космос, основой которого является культура, созданная человеком как вторая природа и права человека на эту культуру. Каждый человек имеет право на культуру, включая право на пользование благами культурной жизни и самобытности и их развитие. Тем не менее культурные права не являются неограниченными. Известно, что существуют законные, существенные ограничения в отношении культурной практики, причем даже в отношении давно сложившихся традиций. Например, ни одна культура не может сегодня законно претендовать на право практиковать рабство. Аналогичным образом, ссылка на культурные права не может оправдывать пытки, убийство, геноцид, дискриминацию на основе пола, расы, языка или религии или же нарушение любых других всеобщих прав человека и основных свобод, закрепленных в международном праве. Любые попытки оправдать подобные нарушения соображениями культурного характера не имеют под собой никаких юридических оснований в соответствии с международным правом.

Есть точка зрения, в соответствии с которой для защиты человеческого достоинства достаточно традиционной культуры. Здесь необходимо иметь в виду следующее. Традиционная культура не заменяет собой права человека; она представляет собой культурную среду, в которой права человека должны быть установлены и интегрированы и в которой должны быть обеспечены их поощрение и соблюдение. Традиционные культуры должны рассматриваться и признаваться в качестве партнеров в деле содействия большему уважению и соблюдению прав человека. Учет сопоставимых практических методов и общих ценностей традиционных культур позволил бы расширить и активизировать деятельность по поощрению и защите прав человека Подобный подход не только поощряет бóльшую терпимость, взаимное уважение и понимание, но и способствует более эффективному международному сотрудничеству в области прав человека.

Лучшее понимание путей защиты традиционными культурами благополучия соответствующих народов позволило бы лучше видеть общую основу человеческого достоинства, на которой базируется поощрение и защита прав человека. Такой подход дал бы возможность в рамках деятельности по защите прав человека подчеркивать взаимосвязь культурных ценностей и универсальных прав человека в различных культурных контекстах, а также наличие юридических обязательств в отношении этих прав. Работа с конкретными культурами подобным образом предполагает признание культурной самобытности и культурного разнообразия и в то же время не ставит под сомнение и не «размывает» безусловно универсальный характер стандартов в области прав человека. Подобный подход весьма важен для обеспечения того, чтобы в будущем люди руководствовались прежде всего принципами прав человека, недискриминации, терпимости и культурного плюрализма.

Принципиальную важность приобретает рассмотрение цивилизационных аспектов развития прав человека в XXI веке¹.

Цивилизация характеризуется определенным уровнем культуры как способа человеческой жизнедеятельности, философией, системой ценностей, общественно значимыми идеалами, стилем творчества, обобщенным мировоззрением. Основной принцип жизни цивилизации «представляет собой исходные основы жизни народа, его мораль, убежденность, определяющее отношение к самому себе, поведение, верования и надежды. Основной принцип жизни объединяет людей в народ данной цивилизации, обеспечивает его единство и сохраняемость на протяжении всей собственной истории»¹.

Усиление внимания к цивилизационным аспектам прав человека связано не только с беспрецедентным оживлением за последнее десятилетие XX века незападных центров культуры, претендующих на универсальное значение собственных традиций и ценностей (Китай, Индия, Япония, арабский мир), но и возникновением новой социально-экономической и духовной ситуации в странах СНГ. Ведь права человека существуют не сами по себе, а в цивилизациях и культурах, «носителем» которых прежде всего выступает сам человек. В культуре человек ищет свое отражение, в ней он узнает себя, только в этом критическом зеркале он и может увидеть свое лицо, и, следовательно, обретает понимание и смысл своих действий. В соответствии с ней он сообразует и свои претензии к власти. Оценивая новые тенденции в развитии прав человека, которые выявляются в текущем столетии, следует взвешенно подходить к соотношению европейских универсальных стандартов и традиционализма, культуры, религии иных цивилизаций, поскольку прямолинейного пути к утверждению европейских норм и принципов в различных культурах и цивилизациях просто не существует. Согласимся с одними из теоретических обобщений, сделанных авторами монографии «Права человека: итоги века, тенденции, перспективы», суть которого в следующем: «Конечно, перечень прав человека, содержащийся в международно-правовых документах, носит общечеловеческий смысл, но не учитывать различие истории, культуры, традиций различных народов мира, стремящихся сохранить свою самобытность, нельзя. Поэтому, оценивая динамизм прав человека в современном мире, следует принимать во внимание две противоречивые тенденции: глобализацию общественных отношений, с одной стороны, и стремление к национальному и культурному самоутверждению, связанному с некоторым отторжением европейских стандартов, – с другой»². Обе эти тенденции могут получить еще большее развитие в XXI веке и они таят в себе возможности «столкновения цивилизаций». В связи со складывающейся ситуацией необходимо знать и изучать как европейско-американские подходы и системы защиты прав человека, так и изучать исламскую, китайскую и японскую концепции прав человека, а также состояние прав человека в Индии, в странах Латинской Америки и Тропической Африки.

Исламский подход к правам и свободам человека, их принципам во многом отличаются от подхода, закрепленного в международных документах. В связи с этим заметим, культурно-цивилизационные особенности мусульманского мира не должны служить оправданием нарушения прав человека, но их следует учитывать при выборе конкретных путей претворения общих стандартов. В противном случае, как отмечают мусульманские ученые¹, защита прав человека грозит превратиться в свою противоположность. В частности, прямолинейное насаждение европейских эталонов в обществе и иными традициями может привести не к удовлетворению интересов человека, а, наоборот, поломать его жизнь, сделать его несчастным. В мусульманском мире нетрудно обнаружить примеры различных вариантов отхода от западного понимания прав человека. Важно, чтобы это воспринималось не как препятствие на пути взаимодействия и сотрудничества различных культур, а как повод для обмена мнениями, сопоставления, диалога и взаимопонимания. При таком условии исламская концепция прав человека по многим параметрам получает возможность не только оппонировать принятому демократическим обществом подходу, но и стать его составляющей.

Таким образом, исламский подход к правам и свободам человека, их принципам отличаются от подхода, закрепленного в международных документах. Правовой статус человека в исламском мире регулируется мусульманским правом и шариатом, которые находятся в определенных противоречиях с нормами международного права.

Китайская система прав человека представляет собой своеобразное «пятизаконие». Без всякой попытки установить иерархию в эту систему следует включить такие нормы, как: учиться всю жизнь (прежде всего у других китайцев); соблюдать солидарность и взаимовыручку (родственных семей и семей побратимов); обеспечить достаток для своей семьи, пусть даже не вполне легальными методами; всячески избегать неоправданных расходов, которые могут подорвать семейный бюджет и (или) сделать невозможным «рывок из нищеты»; «хранить лицо», т.е. избегать такого поведения, которое может навлечь позор на родовое имя, а если такой проступок был совершен, по возможности не признаваться в нем².

Для общеяпонской этики права и прав человека характерна творческая переработка конфуцианских и особенно даосских мотивов. В результате возникла совершенно уникальная система прав и обязанностей. Наиболее значимые среди них: сохранять абсолютную национальную идентичность; поддерживать внутригрупповую лояльность и солидарность; по возможности делегировать власть и ответственность; способствовать возвышению собственной группы личными усилиями и во что бы то ни стало «хранить лицо».

В ныне действующей Конституции Японии 1947 г. право на жизнь, личную свободу и стремление к счастью провозглашаются как главные цели существования японского государства. Согласно Конституции уже не индивид является гарантией государства, а, напротив, политическая власть объявляется гарантией личного счастья каждого индивида.

Права человека в Индии

В Индии широкое распространение получило научное течение под названием «правовой полицентризм». В основе взглядов его представителей лежит идея об определяющем влиянии на проблему прав человека образа жизни, сложившегося в ходе исторического развития той или иной цивилизационной общности. Активным представителем этого научного направления в юриспруденции является индийский философ права С.П. Синха, о взглядах которого свидетельствуют названия его многочисленных публикаций: «Права человека: незападная точка зрения», «Неудавшийся первый шаг в движении прав человека», «Освобождение прав человека от естественных прав», «Философия прав человека» и др. Одна из последних публикаций, наиболее показательных для взглядов С.П. Синхи на проблему прав человека, носит название «Неуниверсальность права».

Конституция независимой Индии 1950 г., учреждавшейся как суверенная, демократическая республика, формально закрепила построенную по западным моделям парламентскую демократию, институт прав и свобод граждан, посвятив им одно из первых мест.

Особенности правового положения человека

в традиционном обществе (страны Тропической Африки)

Тесная связь его прав и обязанностей с правами и обязанностями группы; его двойственность; в ярко выраженном неравенстве прав и обязанностей конкретных лиц; общее преобладание обязанностей над правами; обезличенность правового состояния человека.

Опыт правовых реформ в африканских странах показывает, что большинство населения, как пишет французский ученый Д.Дюментц, не приняло новую политику, и институты обычного права все чаще очень жи-вучи¹. «Африканский традиционализм, – подчеркивает Э.Эллот, – выиграл свою битву»². Все это указывает на то, что, какова бы ни была степень проникновения западных либеральных ценностей в африканские страны, в них не происходит тотальной смены социальной системы, бесконфликтного утверждения универсальных норм и стандартов в сфере прав человека. Несмотря на явные признаки распространения достижений развитых стран – прежде всего способов организации материального производства и юридических форм их опосредования, – существует определенная мера их культурного влияния, по исчерпании которой происходит откат, возвращение к прежним принципам социокультурного бытия.

Уместной является и наша оценка цивилизационной идентичности Беларуси. Мы разделяем точку зрения на эту проблему доктора политических наук, профессора Мельника В.А., который пишет: «Беларусь, безусловно, принадлежит к славяно-православной цивилизации. Вместе с тем, не подлежит сомнению и положение о социокультурной самобытности, или своеобразии, белорусской общности. Будучи географически расположенной в центре Европы, Беларусь оказалась на границе соприкосновения между двумя цивилизациями, между двумя направлениями развития европейской культуры – западной и восточной. Этим фактором во многом предопределяется формирование социокультурной самобытности белорусского народа, его идеалов и ценностей, образа жизни, особенностей национального характера. В ходе своего развития белорусы испытывали разные по своему содержанию культурные влияния – сначала византийское, затем западное и, наконец, восточно-русское. Исследователи различных идейных ориентаций сходятся во мнении о том, что белорусы, пройдя через все влияния, сохранили суть своей изначальной цивилизационной идентичности, а значит, показали независимость своего духа и стойкость характера. Самобытность же белорусского народа, с нашей точки зрения, именно в том состоит, что он отвергает крайности полярных цивилизационных типов и одновременно стремится синтезировать их позитивные достижения на основе собственной, славяно-православной в своей цивилизационной сути, традиции»¹.

Изложенное в параграфе позволяет сделать следующие обобщения:

1. Права человека – это сложное многогранное явление. Оно имманентно связано не только с государством и правом, но еще в большей степени с мировой культурой и цивилизацией. Изучение прав человека как явления мировой культуры и цивилизации – важнейшая составляющая учебного процесса в высших учебных заведениях.

2. Возникает необходимость в углублении анализа взаимосвязи прав человека и разнообразия культур. И прежде всего анализа противоречий между универсальными признаками прав человека и традиционными относительно данной культуры нормами. Основанием разрешения противоречия должен быть императив саморазвития каждой культуры. Право на культурную самобытность и права человека как универсальная ценность совпадают по признаку универсальности².

3. Права человека представляют собой основополагающий принцип, который осуществляется на почве культурного своеобразия. Если в глобальном плане признание многообразия культур предстает как признание права народа на собственную культуру и культурную жизнь, то содержательное наполнение прав человека определяется своеобразием культуры, в которой индивид удовлетворяет свои естественные и неотъемлемые права. Универсальные принципы, соблюдение которых требует их признания, получают, таким образом, реальное наполнение в той культуре, в пространстве которой осуществляется их признание и обеспечение. Важную роль в этом процессе играет образование, которое ныне несет не просто цивилизаторскую миссию; оно выполняет функцию укоренения человека в культуре. Интегрируя носителей культуры в общекультурный мировой процесс, образование может способствовать разрушению культурной идентичности, если будут игнорироваться локальные и региональные культурные традиции. Нетрудно видеть, что общие цели могут получить различное содержательное наполнение в национальных программах. Отношения между самобытными культурными ценностями и правами человека строятся на основании признания универсальной ценности права человека на собственную культуру как выражение неотчуждаемого права на культурное разнообразие.

4. В последние годы все чаще говорят и пишут о столкновении цивилизаций. Рациональное зерно в этих размышлениях есть. События января-февраля 2006 г., когда в мусульманском мире прошли многочисленные протесты в связи с карикатурами, опубликованными в европейской прессе в адрес пророка Магомета, еще одно подтверждение, но преувеличивать их значимость не стоит. Считаем, что необходимо углубление Диалога между цивилизациями, расширение го базы. И права человека могут быть одним из оснований Диалога, сыграть роль в сближении цивилизаций.

5. Можно сделать вывод о том, что идея ценности человека, его права на свободу и формальное равенство, опоры общества на право, обеспечивающего притязания индивида на гуманное отношение к нему со стороны власти, характерны прежде всего для европейской цивилизации.

Возникший в центре Европы тип цивилизации постоянно расширялся, охватывая Скандинавский регион, Юго-Восточную и Восточную Европу. Он оказался способным распространить свои ценности на США, Канаду, Австралию. С переменным успехом они распространяются и на некоторые страны Латинской Америки. Во второй половине XX в. осуществляется постепенная адаптация к ценностям европейской цивилизации традиционных восточных обществ (Японии, Южной Кореи, Индии, Китая и др.). Происходят начальные стадии «размывания» традиционных структур и ценностных стереотипов¹.

В пункте 19 этой Декларации отмечается, что при проведении научных исследований и использовании научных знаний следует уважать права человека и человеческое достоинство в соответствии со Всеобщей декларацией прав человека и Всеобщей декларацией о геноме человека и правах человека. Такая ориентация развития науки в XXI в. – свидетельство высшей ценности прав человека и его достоинства¹.

Ряд обстоятельств объективно способствует возрастанию внимания к этой проблеме. С этим выводом согласны и другие исследователи проблемы².

Во-первых, возрастающее практическое значение проблемы прав человека обусловлено также ее непосредственной связью с глобальными проблемами современности и необходимостью их решения в целях сохранения и выживания человечества. При этом права человека сами являются важнейшей глобальной проблемой, воздействующей на другие глобальные проблемы нашего времени.

Все глобальные проблемы так или иначе концентрируются на проблеме прав человека – его жизни, использовании созидательных способностей, безопасности, выживании. Они непосредственно связаны с развитием у человека чувства ответственности, справедливости, милосердия, солидарности, которые формируются у людей в процессе преодоления таких глобальных проблем, как военная и экологическая угроза миру, обострение социальных проблем, связанных с голодом и инфекционными болезнями, неграмотностью, а также с социальной патологией. Последняя свидетельствует о том, что угроза человеческому существованию и развитию личности исходит не только извне. Выживание человечества предполагает совместное разрешение таких глобальных проблем, как разоружение, предотвращение ядерной войны, ликвидация голода и различного рода болезней, и другие. Особую заботу мирового сообщества в XXI в. составляют глобальные экологические проблемы, являющиеся результатом деятельности человека, не согласованные с законами развития природы¹. Резкое ухудшение состояния окружающей среды, произошедшее во второй половине XX века, явилось существенным фактором для признания на международном и национальном уровнях экологических прав, как неотъемлемых, неотчуждаемых, неотделимых от прав человека на жизнь, на ее достойный уровень. Совместное разрешение перечисленных проблем возможно лишь при условии доверия между народами и государствами, а одной из предпосылок доверия является уважение прав человека. Недостаточное внимание к одной из этих проблем неизбежно тормозит решение другой.

Права человека на рубеже ХХ и ХХI веков имеют и свои особенности. Одна из них – глобализация прав человека. Тенденция расширения влияния прав человека является более заметной. Проявляется она прежде всего в расширении географии влияния прав человека на жизнь обществ. Так, если в конце ХVIII века о правах заявили в США и во Франции, то в конце ХХ века эта идея овладела умами миллионов людей не только Европы и Америки, но и Азии и Африки. Также налицо тенденция соединения идеи прав человека с интересами рабочих, молодежи, инвалидов, беженцев, безработных, предпринимателей, бездомных, других лиц. Вместе с тем, перед нами и такой факт: в результате глобализации богатые страны становятся еще более богатыми, а бедные – еще беднее. Одно из проявлений такого неравенства – растущее количество людей, живущих в условиях крайней нищеты². Все это осложняет процесс утверждения прав человека во многих регионах мира.

Огромное практическое значение проблемы прав и свобод человека становится очевидным для все большего числа граждан нашей страны. Актуализация этой проблемы обусловлена, во-первых, переходом Республики Беларусь к рыночным экономическим отношениям, предполагающим широкое использование личной свободы и инициативы. Во-вторых, утверждением в стране демократических основ общественной жизни и ростом политической активности населения. В-третьих, усилением личной ответственности и сознательного отношения человека к результатам своей деятельности, что связано с пониманием того, что он сам является хозяином своей судьбы и творцом личного счастья.

В XXI веке после многочисленного количества прокламаций, деклараций, конвенций, посвященных правам человека и принятых в предыдущем столетии, акцент должен быть сделан на их реализацию. Точнее и короче говоря, речь сегодня в первую очередь должна идти о реализации прав человека, защите прав человека, предупреждении их грубого и массового нарушения. Проблема, которой явно недостаточно внимания уделяли до последнего времени теоретики прав человека. Как исключение, можно назвать монографию доктора юридических наук, профессора Л.М. Рябцева «Реализация прав человека в деятельности милиции Республики Беларусь», в которой автор на основе комплексных научно-теоретических исследований раскрыл процесс имплементации прав человека в современные законодательные акты, сложившиеся организационные и правовые системы, их реализации в условиях суверенного правового государства – Республики Беларусь. Показаны формы, методы и способы правоохранительной деятельности милиции по соблюдению прав человека в процессе работы по обеспечению общественного порядка и общественной безопасности¹.

Проблемы реализации прав человека рассматривались на республиканской научно-практической конференции «Права человека в Республике Беларусь: механизмы защиты и реализации, проблемы преподавания»², Международной научно-практической конференции: «Права человека: ООНовское измерение и их реализация на рубеже ХХI века»³, а также на заседаниях круглых столов, подготовленных и проведенных в Брестском государственном университете. В числе рекомендаций, принятых по их итогам: о введении во всех учебных заведениях республики и техникумах спецкурса «Права человека»; о проведении мероприятий, посвященных 50-летию Всеобщей декларации прав человека; о принятии мер, направленных на улучшение ситуации с правами ребенка, инвалидов, пенсионеров, беженцев, других категорий населения и другие. Они претворены в жизнь. Ряд рекомендаций в адрес государственных органов управления страной, в том числе о необходимости принять положительное решение об уполномоченном по правам человека, об открытии в вузах республики лабораторий или кабинетов прав человека до сих пор не реализованы¹.

В то же время проблема реализации прав человека в высшей степени актуальна и представляет не только практический, но и научный интерес, ибо реализация и только реализация является главным элементом их развития, представляет собой материализованные, значит реальные, права человека². На Второй Всемирной конференции по правам человека в Вене, акцентируя внимание на этой идее, тогдашний Генеральный секретарь Совета Европы Катрин Лялюмьер высказала надежду, что «конференция является привилегированным случаем, чтобы попытаться улучшить реализацию международных прав в области прав человека³.

В центре внимания, к примеру, может быть механизм торможения дела реализации прав человека в современном мире, который работает на полную мощность. Делу утверждения прав человека в ХХI веке сегодня угрожают:

a) Локальные войны (Афганистан, Ирак, другие). Они приводят к игнорированию права миллионов людей на жизнь, свободу, безопасность и личную неприкосновенность, мир.

б) Многочисленные акты насилия. Их было немало в прошлом, не исключается и их расширение. Такое проявление связано с игнорированием прав человека на жизнь, безопасность, личную неприкосновенность, достоинство.

в) Международный терроризм, который стал реальной угрозой после событий 11 сентября 2001 г. в США и террористических актов в России, других странах Европы и Азии⁴.

г) Голод и нищета, несправедливое распределение доходов. На земном шаре есть многочисленные регионы, где существует голод, являющийся по определению Генерального секретаря ООН Кофи Аннана «оскорблением человеческого достоинства», а нищета миллионов людей стала нормой жизни. Сегодня в мире не доедает более 800 млн. человек, в том числе 300 млн. детей, а 24 тыс. человек ежедневно умирает от голода⁵.

В мире 1,2 млрд. человек живут в условиях нищеты по доходам, что составляет менее 1 доллара США в день. Более 1 млрд. человек, т.е. почти каждый пятый в мире в развивающихся странах не имеют доступа к безопасной воде. Более 2,4 млрд. человек не имеют доступа к современным услугам в области санитарии¹.

Борьба за ликвидацию бедности и нищеты – одна из центральных задач в области прав человека².

д) Агрессивность авторитарных и тоталитарных режимов власти. Как уже отмечалось, борьба между демократией, с одной стороны, и авторитаризмом и тоталитаризмом – с другой, скажется не только на политической карте мира, но и на самом процессе утверждения прав человека. В современном мире во многих странах действуют авторитарные и тоталитарные режимы власти. Они в основном и нарушают права человека, в теории и на практике являются их противниками. Возьмем, к примеру, бывший тоталитарный режим С.Хусейна в Ираке, правивший страной в 1979 –2003 г.г. Доклады о правах человека в Ираке, выпускаемые в этот период времени такими неправительственными организациями, как «Международная амнистия» и другими, неизменно отображали беспощадную машину пыток и произвольных казней, даже без претензий на надлежащую правовую процедуру. Согласно информации от этих организаций, Ирак имел наихудшую репутацию среди всех стран мира в плане необъяснимых исчезновений людей, других нарушений прав человека.

е) Возрождающаяся религиозная агрессивность. Возьмем, к примеру, исламский фундаментализм. Его активность проявляется не только на Ближнем и Среднем Востоке, но и на Кавказе, в Средней Азии, в других регионах мира. Исламский фундаментализм в принципе исключает идею прав человека из ценностей исламского общества. И это не случайно, так как его практика приводит к нарушениям прав женщин, исключает принцип свободы совести и другие;

ж) Развитие многочисленных болезней, которые получили массовое распространение на рубеже XX – XXI веков, например, СПИД. По данным ООН, в мире на 2001 год зарегистрировано 43,5 млн. ВИЧ-инфицированных, 25,3 млн. уже умерли от коварной болезни. При этом количество таких людей постоянно увеличивается³.

В 2003 году внезапно появилась и распространяется новая чума XXI века – атипичная пневмония, в 2005 – птичий грипп. По данным Всемирной организации здравоохранения, от психических расстройств страдают более 400 млн. человек.

Механизм торможения усилился в связи с расширением на рубеже XX – XXI веков рабства и работорговли. По оценкам ООН, в современном мире насчитывается не менее девяти миллионов рабов, из которых не менее 300 тыс. – дети. Факты рабовладения и работорговли регистрируют даже в развитых странах с высоким уровнем контроля за соблюдением прав человека. По оценкам ООН ежегодно более 4 млн. человек переправляются через границы государств для подневольного труда, что приносит преступным синдикатам до 7 млрд. ежегодной незаконной прибыли. По данным ОБСЕ, только в 1997 г. из стран СНГ, Центральной и Восточной Европы в страны Западной Европы и Северной Америки было вывезено 750 тысяч женщин и несовершеннолетних девушек¹. Торговля людьми, особенно женщинами и детьми, запрещена Международным сообществом как абсолютное нарушение прав человека.

Важное звено механизма торможения, противостоящего утверждению прав человека, – заблуждения общественного сознания. Они проявляются как в целом мире, так и в отдельных странах. Что же касается Беларуси, то на республиканской конференции на тему: «Права человека в Республике Беларусь: механизмы защиты и реализации, проблемы преподавания», состоявшейся в 1996 году в Брестском госуниверситете², отмечалась отрицательная роль следующих заблуждений:

Первое. Некоторые считают, что права человека – это политическая категория. В известном смысле – да, особенно когда рассматриваются политические права и свободы. И все же в целом такой подход не верен. Как уже отмечалось, права человека – прежде всего духовно-нравственное явление. Это явление мировой культуры.

Второе. Это когда тот или иной исследователь при рассмотрении прав человека отождествляет их с правом как таковым (с государственным правом, к примеру).

Третье. Распространено мнение, что изучать права человека надо только детям, молодежи. Права человека надо знать всем, в том числе и взрослым. В рассматриваемой нами ситуации принципиально важно, чтобы права человека изучали государственные служащие, работники системы образования.

Четвертое. Мешает неправильное понимание роли и значимости прав человека в жизни общества. Так, есть суждения типа: «Изучим права человека и будем делать революцию». Такая позиция неверная. Борьба за права человека не приводит к революциям, поскольку не предусматривает использование насильственных методов. А если в результате защиты прав человека активизируются гуманистические позиции каждого конкретного индивида, то здесь ничего плохого нет.

Пятое. Сильно вредит подход, при котором права человека отрываются от обязанностей. Более того, противопоставляются друг другу. Права человека и обязанности необходимо рассматривать в диалектической взаимосвязи. При этом первичным звеном являются права человека.

В заключение параграфа можно констатировать, что фундаментальные права человека в первом десятилетии XXI века остаются по-прежнему под угрозой. Мир постоянно сталкивается с явлениями насилия, голода, страха, произвольного задержания, ареста, содержания в заключении, моральных и физических пыток, проявлений рабства, геноцида, агрессивного национализма, ксенофобии, этнических чисток, дискриминации и нетерпимости по признаку расы и пола, религии и веры, социальной и национальной принадлежности, политических и иных убеждений. Людей преследуют за инакомыслие, за их попытки на реализацию своего выбора и самоопределения, своего права на социальный протест и лучшую жизнь. Потрясают факты терроризма, в том числе и государственного терроризма.

По-прежнему, «пренебрежение и презрение к правам человека» и в международном, и в национальном масштабах ведут «к варварским актам», возмущая совесть человечества. По-прежнему граждане многих стран и регионов лишь грезят о правах, как о несбыточной мечте о «мире, в котором люди будут иметь свободу слова и убеждений и будут свободны от страха и нужды», освободятся от цивилизованного варварства и дикого насилия.

При этом главным субъектом грубых и массовых нарушений прав человека выступает государство или несколько государств, рвущихся к абсолютной власти над обществом и человеком. «…Давайте не будем обманывать себя! – говорил на Венской конференции по правам человека (1993) Генеральный секретарь ООН Бутрос Бутрос-Гали, – …некоторые государства пытаются – часто самыми различными средствами – приспособить права человека для своих собственных целей, даже сделав их инструментом национальной политики, некоторые государства постоянно пытаются выхолостить или вообще ликвидировать права человека»¹.

Механизм реализации прав человека включает в себя: наличие правового государства; гражданского общества; национального законодательства, соответствующего международным требованиям; активную роль общественности в защите прав человека, всеобщее просвещение людей. Принципиальную важность приобретают правильные подходы к пониманию методологических аспектов в исследовании данного феномена.

С точки зрения реализации прав человека, принципиальное значение также имеет проблема возможных ограничений прав и основных свобод. Не углубляясь в эту проблемы, заметим, что международное сообщество выработало позицию по этой важной проблеме. Она изложена во Всеобщей декларации прав человека и в Международных пактах, которые признают возможность и необходимость определенных ограничений прав и основных свобод. Вместе с тем статья 4 Международного пакта о гражданских и политических правах исключает возможность каких-либо отступлений, даже во время чрезвычайного положения в государстве, при котором жизнь нации находится под угрозой, от обязательств в отношении права на жизнь; запрещение пыток, жестокого обращения или наказания; запрещение рабства и содержания в подневольном состоянии; запрещение лишения свободы на основании невыполнения договорного обязательства и права на свободу мысли, совести и религии.

Статья 15 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года также исключает возможность отступлений, даже во время войны или иного чрезвычайного положения, угрожающего жизни нации, от обязательств в отношении права на жизнь, за исключением лишения жизни в результате правомерных военных действий.

Р.Р. Мюллерсон справедливо замечает, что «возможность ограничения прав и свобод всегда таит в себе угрозу, если даже не злоупотреблении, то, во всяком случае, принятии несоразмерных охраняемых общественным интересом общественных мер»¹.

Важнейшая проблема XXI века – объединение в единое целое прав человека и сбалансированное развитие человека. Они взаимосвязаны и подкрепляют друг друга и имеют много различных аспектов. Диалектика здесь такова: развитие не может быть сбалансированным там, где нет власти закона и справедливости; там, где свирепствует дискриминация по признаку этнической и религиозной принадлежности или пола; там, где существует ограничение на свободу слова, свободу ассоциаций и свободу средств информации, где большое число людей в страшной и унизительной нищете. Точно так же права человека укрепляются, когда программы по обеспечению равенства мужчин и женщин или по уменьшению масштабов нищеты дают людям возможность осознать свои права и требовать их соблюдения. Сбалансированное развитие человека и уважение прав человека невозможны в обстановке угнетения, где господствуют угрозы или болезни. И напротив, в обществе мира и плюрализма устойчивое развитие и права человека содействуют созданию для людей возможности выбора.

В общем, достижение объединения в единое целое прав человека и сбалансированное развитие человека продолжает оставаться проблемой первостепенной важности текущего столетия. Существенным вкладом в преодоление проблемы явится реализация целей ООН по программе Декларации тысячелетия Организации Объединенных Наций. В числе поставленных целей, которые должны быть достигнуты к 2015 году: сократить вдвое долю населения, имеющего доход менее 1 доллара в день; сократить вдвое долю населения, страдающего от голода; сократить вдвое долю людей, не имеющих постоянного доступа к чистой питьевой воде; к 2020 году обеспечить существенное улучшение жизни как минимум 100 млн. обитателей трущоб и другие¹.