Мақала қылмыс құрамының түйінді мәселелерін қарастыруға және жасалған қылмысқа жауапкершілікті көтеруге арналған.

The article is devoted to consideration of theory about corpus delicti and criminal liability for commited crimes

Наше государство приняло решительные меры к тому, чтобы создать прочные основы для свободы личности и охраны жизни человека, а также установило равную уголовно-правовую охрану жизни любого человека. Действующий Уголовный кодекс дает необходимые предпосылки для успешной борьбы с преступлениями [1, c.19].

Преступление - это социальное и правовое явление. Преступность появилась с расколом общества на антагонистические классы. Нормы в преступлениях и наказаниях стали выражать волю экономически и политически господствующих отношений, прежде всего в охране власти и собственности.

Определение понятия преступления дается в статье 9 Уголовного кодекса Республики Казахстан: «Преступлением признается совершенное виновно общественно опасное деяние (действие или бездействие), запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания».

Из данного определения видно, что преступление характеризуется рядом обязательных признаков. Это-общественная опасность деяния, его противоправность, виновность и наказуемоать. Только при наличии всех указанных признаков в совокупности деяние может быть признано преступлением.

Первый признак преступления-его общественная опасность. Общественная опасность-это объективное своиство деяния (действия или бездействия) реально причинять существенный вред охраняемым уголовным законом общественным отношениям или создавать угрозу причинения такого вреда [5, c.29].

Проблемы обстановки совершения преступления освещались в научных трудах ученых дореволюционного и советского периодов развития права: Ю.М.Антоняна, Я.М.Брайнина, С.А.Ефремова, М.П.Карпушина, Ю.А.Красикова, С.Л.Фукс, Н.П.Яблокова и др.

Освещение этим проблем уделялось значительное внимание в трудах казахстанских ученых Н.М.Абдирова, З.О.Ашитова, Б.Ж.Жунусова, Р.Т.Нуртаева, С.М.Рахметова, И.И.Рогова, Н.Н.Турецкого и др [3, c.4].

В науке уголовного права учение о составе преступления принадлежит к одной из центральных проблем. Если наука уголовного права в целом должна служить теоретической основой развития и совершенствования уголовного законодательства, изучать и обобщать практику его применения, вскрывать имеющиеся ошибки, воспитывать глубокое уважение к закону, то без преувеличения можно сказать, что общее учение о составе преступления является теоретическим фундаментом правильного построения институтов и норм уголовного права и практики их применения, теоретической основой законности в осуществлении правосудия по уголовным делам.

В общем учении о составе преступления одной из самых сложных и дискуссионных является проблема соотношения преступления и его состава и, как следствие, вопросы о содержании понятия состава преступления и его значении. Законодательное определение преступления основывается на двух признаках – общественной опасности и противоправности. Определение понятия состава преступления в законе отсутствует. Это вполне естественно – выработка понятия состава преступления является задачей теории уголовного права. Конкретные составы преступления выступают как детализированное (по отношению к общему понятию преступления) описание в законе (выражение уголовной противоправности) признаков общественных деяний. Таким образом, состав преступления – это совокупность установленных уголовным законом признаков определенного общественно опасного деяния [4, c.59].

Для решения вопроса о наличии или отсутствии в том или ином деянии признаков преступления требуется установить определенную совокупность обстоятельств, образующих основание привлечения лица, совершившего это деяние, к уголовной ответственности. Согласно статьи 3 УК «единственным основанием уголовной ответственности является совершения преступления, то есть деяние, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом».

Преступление признается таковым не само по себе, а через сопоставления его с теми признаками соответствующего состава преступления, которые закрепил законодатель в уголовно-правовой норме.

Совокупность установленных уголовным законом объективных и субъективных признаков, характеризующих конкретное общественно опасное деяние как преступление, принято в уголовном праве называть составом преступления.

Преступление и состав преступления – сходные, но не идентичные понятия. Преступление – это конкретное действие или бездействие, совершаемое конкретным лицом в объективной действительности и характеризующееся многими сугубо индивидуальными признаками. Состав преступления же – нормативная категория, закрепляющая только типичные признаки какого-либо преступного деяния.

Отсюда становится понятным значение состава преступления.

Состав преступления – законодательное понятие о преступлениях определенного вида, понятие, обрисовывающее неопределенное число деяний, объединяемых узким кругом признаков. Само преступное деяние – конкретное преступление, оно всегда уникально, совокупность его признаков неповторима, а сами признаки бесчисленны [4, c.60].

Состав преступления содержит минимальный набор признаков, необходимых и достаточных для видовой индивидуализации преступления, но полностью абстрагируется (иначе он не был бы составом) от всех иных признаков конкретных преступлений. Какое бы содержание ни вкладывалось в понятие состава преступления (нормативное или «реальное»), состав остается совокупностью типизированных признаков. Их наличие в деянии лица говорит о том, что необходимо (иногда возможно) применение ответственности, но не определяет ни объема, ни индивидуального содержания ответственности.

Преступление всегда индивидуально, всегда неразрывно связано с личностью преступника. Даже самая сжатая фабула обвинения, описывающая преступление, неизмеримо богаче признаками, чем состав соответствующего преступления. Перерд «составом» все равны – в границах этого равенства каждый нарушивший закон отвечает индивидуально, или, что то же самое, имеет свое, им же созданное основание уголовной ответственности – преступление.

За одним и тем же составом преступления, за одной и той же квалификацией преступления, как правило, стоят качественно различные обстоятельства: в одном случае украдена одна тысяча; в другом – две тысячи тенге; в одном случае имел место один эпизод; в другом – преступление состояло из нескольких эпизодов; в одном случае преступник был организатором преступления; в другом – второстепенным пособником и.т.д. Точное установление в каждом конкретном случае объема ответственности и означает по существу индивидуализацию основания уголовной ответственности [4, c.61].

Отсюда становится понятным значение состава преступления. Если преступление, вернее его совершение, является фактическим основанием уголовной ответственности, то состав преступления – ее юридическим основанием. Эти два основания взаимосвязаны и, по сути составляют единое целое:без закоодательно закрепенного соства преступления общественно опасное деяние не может быть признано преступлением, наличие же уголовно-правовой нормы, предусматривающей признаки какого-либо состава преступления, не является основанием уголовной ответственности, если лицо не совершило деяния, подподающего под эти признаки. Поэтому в целом согласно приводимой уже статье 3 УК единственным основанием уголовной ответсвенности и законодатель, и теория, и практика признают совершение общественно опасного деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного уголовным законом. Это значит, что никакие иные обстоятельства не могут стать основанием уголовной ответственности [5, c.40].

При отсутствии такого основания не может быть и речи об уголовной ответственности, а если уголовное преследование, не смотря на отсутствие в деянии лица состава преступления, юыло начато, то оно подлежит прекращению на любой стадии уголовного процесса, как только отсутствие состава преступления было обнаружено.

В юридической литературе справедливо утверждается, что совершения деяния, содержащего все признаки состава преступления, является не только единственным, но и достаточным основанием уголовной ответственности, то есть органу, осуществляющему уголовное преследование для привлечения кого-либо к уголовной ответственности достаточно установить наличие в деянии состава преступления. Все другие обстоятельства для решения вопроса о привлечении к уголовной ответственности выевлять не нужно. Разумеется, отсюда не следует, что орган, осуществляющий уголовное преследование, не должен выеснять другие обстоятельства дела. Например, те же данные, характеризующие личность виновного, предшествующее совершению преступления поведение и пр. Все это имеет значение для дела и может учитываться судом при назначении наказания, но не выступает в качестве основания уголовной ответственности.

Таким образом, без состава преступления уголовная ответственность не может быть реализована. Наряду с этой важнейшей, стержневой ролью состав преступления решает и другие, можно назвать их «служебными», но крайне необходимые задачи. Только на основе состава преступления может осуществляться процесс квалификации преступления, ибо он выступает тем необходимым уголовно-правовым образцом (эталоном), сверяя с которым правоприменитель выбирает соответствующую уголовно-правовую норму, которая наиболее полно и точно отражает содержание и своиства совершенного преступления [5, c.41].

Состав преступления многозначен. Это обстоятельство подтверждает его большую актуальность в теоретико-практической деятельности органов слдествия и суда. Речь идет не вообще о составе – общем составе преступления, имеющем научно-познавательную значимость, а о конкретных составах преступлений, которые описаны, названы и перечислены в Особенной части действующего Уголовного кодекса. Точнее, в диспозиции статьи этой части УК [2, c.19].

От постоения состава преступления, наиболее точно выражающего суть содеянного, верного юридического толкования нормы закона, предусматривающей этот состав, логического умозаключения, психологического восприятия и профессионального опыта зависит правильная квалификация преступления, ее соотношение с реальной действительностью данного криминального факта. Такая квалификация действий, справедливо отмечал Б.С.Никифоров, не есть результат «механического подведения факта под «абстрактную» формулу закона». Ибо состав преступления представляется Верховной властью как «максимально сжатое законодательное определение конкретного преступления» [2, c.22].

Категория «уголовная ответсвенность» относится к одному из самых трудных в плане разгадки ее социально-нравственной сущности явлений уголовно-правовой действительности, так как путь познания этого феномена богат наслоениями мнений, щедро усеян разнообразием до непримиримости подходов к раскрытию его специфики, лишен разделительной полосы, определяющей четкие параметры основного и встречного движения точек зрения относительно его понятия и содержания [3, c.5].

Уголовная ответственность – один из видов юридической (правовой) ответственности, которая, в свою очередь, является разновидностью реализации права.

Философским основанием юридической ответственности является детерминированность человеческого поведения, дающая возможность воздействовать на сознательные поступки людей в желательном для общества направлении. Общественно опасные, виновные (т.е. проходящие до совершения через волю и разум субъекта) поступки могут быть предупреждены путем отрицательной оценки подобных деяний обществом и государством и применением принудительных мер, т.е. путем как воспитания, так и устрашения. Институт юридической ответственности выполняет именно эту функцию.

Уголовная ответственность – это основанная на нормах уголовного права юридическая оценка совершенного преступления и осуждение лица, совершившего преступление.

Советскими и россискийми учеными уголовная ответственность определяется также как претерпевание лицом, совершившим преступление, мер принуждения в виде лишений и правоогрничений как последствия этого преступления, со стороны государства в лице его правомочных органов в рамках штрафной санкции нормы уголовного закона.

Уголовная ответсвенность, возникнув в момент совершения преступления, может реализоваться, а может оказаться нереализованной. В случае реализации она проходит ряд стадий:

а) стадию привлечения к уголовной ответственности;

б) стадию назначения судом наказания;

в) стадию исполнения наказания.

Уголовная ответсвенность понимается как вынужденное претерпевание виновным лицом отрицательных последствий преступления в форме осуждения (государственного порицания) и принуждение преступника к этому уполномоченными государственными органами [4, c.30].

В последнее десятилетие проблеме уголовной ответственности были посвящены ряд монографических исследований, защищены кандидатские и докторские диссертации. Вопросы ответственности многогранны, сложны и продолжают оставаться предметом дискуссий ученых и практиков не только в области уголовного права и смежных юридических дисциплин, но и таких отраслей знаний, как философия, теория права, так как они взаимосвязаны и в равной мере влияют на совершенствование системы правового регулирования общественных отношений.

Однако до настоящего времени какого-либо единого системного подхода в исследовании данного феномена, который бы позволил в отраслевом регулировании полностью исчерпывать его содержание, не разработано. К сожалению, необходимо признать и то, что до сих пор не удалось добиться единства в понимании основных дефиниций и характеристик уголовной ответственности в уголовном праве. Думается, что серьезным препятствием в прорыве изучения соответствующей проблематики является отсутствие в отраслевой теории единообразного правопонимания механизма воспроизводства уголовно-правовой материи, который как таковой в ней не раскрыт, а без этого, по сути, не может быть достигнуто правильное осмысление сущности уголовно-правового регулирования, в том числе природы уголовного правоотношения – генезиса присущих ему материальных связей, отражающих динамику конкретизации единичного деяния и определяющих характер (социальное содержание) мер уголовно-правового воздействия [3, c.6].

Уголовная ответственность является важнейшей составляющей содержания уголовного правоотношения и представляет собой обязанность виновного лица подвергнуться наказанию за совершенное преступление. Следовательно, основной предпосылкой правильного определения основания уголовной ответсвенности должно явиться всестороннее, предметное уяснение юридической природы и сущности уголовной ответственности, что позволит правильно решить вопрос, как об основании, так и о механизме ее реализации и отраслевом регулировании.
ЛИТЕРАТУРА

1. 
   Юридический-практический журнал // Мир закона. 2007. № 7 (88). С. 19.
   
2. 
   Г.Ф.Поленов. Уголовное право Республики Казахстан. Алматы, 1999. С. 17-27.
   
3. 
   А.Е.Мизанбаев. Обстановка совершения преступления. Костанай, 2008. С. 4-5.
   
4. 
   Б.Ж.Жунусов. Уголовное право Республики Казахстан / Общая часть. Караганды, 2006. С. 30-59.
   
5. 
   Уголовное право Казахстана / Общая часть. Алматы, 1998. С. 29-41.
   

Мақала берілген теріс құбылыспен күресу үшін құқыққорғау органдарымен қабылданатын шараларды анықтауға арналған.

Article is devoted to find out of actions by police for the fight with negative facts.

Определение контрабанды в национальном законадательстве различных государств не всегда и везде одинаково. Тем не менее, для всех национальных определений характерным является общий подход к пониманию контрабанды. Это – общее международное понимание контрабанды, которым государство руководствуется в их международном сотрудничестве по борьбе с ней. Понимание контрабанды как всякого незаконного перемещения через таможенную границу товаров, ценностей, имущества и предметов помимо таможенного учреждения или через таковые, но с сокрытием от таможенного контроля, было заложено в советский период [2, с.897]. Это понимание контрабанды легло в основу ее определения, сформулированного на 13-ой Конференций руководителей таможенных управлений социолистических стран 1971 г., а именно «Контрабанда – незаконное перемещение через государственную границу грузов (товаров, ценностей и других предметов) либо иные действия, направленные против таможенно-валютных предписаний, за которые предусматривается санкции согласно правовым нормам соответствующей страны» [3, с.83]. Конвенцией об администранивном содействии по предупреждению, обнаружению и пресечению таможенных правонарушений от 9 июня 1977 г., заключенной в Найроби и вступившей в силу 21 мая 1980 г., контрабанда определяется как таможенный обман, состоящий в правозе без оплаты на ту сторону любым средством через государственную границу [4, с.181].

Способ перемещения предметов контрабанды через таможенную границу законодательно определяется как совершение незаконных действий по ввозу на таможенную территорию Республики Казахстан или вывозу с этой территории товаров или транспортных средств. Уголовный закон содержит исчерпывающий перечень способов перемещения товаров через таможенную границу, квалифицируемых как контрабанда: с сокрытием предметов контрабанды от таможенного контроля, с обманным использованием документов или средств таможенной идентификации, с недекларированием или недостоверным декларированием, помимо мест таможенного контроля. В случае обнаружения перемещения товаров и транспортных средств через таможенную границу Казахстана с обманным использованием документов, а также средств идендификации при отсутствии признаков преступления, орган дознания оформляет как правонарушения, последствием которого становятся штраф и конфискация [5, с.121].

Обстоятельствами, отграничивающими уголовно-наказуемую контрабанду от контрабанды, наказуемой в административном порядке, а также от нарушений таможенных правил, сопряженных с перемещением товаров и предметов через таможенную границу, являются крупный размер контрабанды либо перемещение предметов, в отношений которых установлены специальные правила.

Если расматривать исторические закономерности развития борьбы с контрабандой, то уклонение от уплаты пошлин было достаточно частым явлением, так как содержание стражи, необходимое в древние времена, увеличивало себестоимость перевозки товаров, что влияло на его цену, и, в конечном счете, понижало конкурентную способность данного товара [5, с.257]. Соответственно, полномочия таможенных органов динамично развиваясь, сохраняют на протяжении длительного исторического периода одну из основных своих функции: борьбу с контрабандой. По своей сущности контрабанда мешает эффективному функционированию всей экономики в целом, основанной как на государственной, так и на частной собственности. В историческом аспекте все экономически развитые страны прошли этап протекционизма во внешней и внутренней политике.

Единое экономическое пространство предполагает единое таможенное пространство, что в свою очередь влечет не только общее и согласованное руководство таможенной политикой и таможенным делом, но и общее законодательство и единые наднациональные координационные органы по борьбе с контрабандой и нарушениями таможенных правил. Контрабанда становится международным преступлением, поскольку единая таможенная территория предполагает признание контрабанды как противоправного деяния, посегающего не только на охраняемые внутри государства общественные отношения, но и международные отношения в рамках таможенного союза.

Уголовный кодекс Республики Казахстан гласит (ст.1) что уголовное законодательство состоит исключительно из настоящего кодекса и иные законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат применению только после их включения в этот кодекс.

В уголовном законодательстве Республики Казахстан до 1 января 1998 г. имелись только два вида таможенных преступлений: контрабанда (ст.64) и уклонение от уплаты налогов и других обязательных платежей (ст.81), в то время как в российском уголовном законодательстве с 1994 г. зафиксировано пять видов этих преступлений [6, с.214].

Из преведенных выше формулировок видно, что понятие контрабанды несколько изменилось в сторону защиты экономической сферы, что подтверждается соответствующими разделами УК «Преступления в сфере экономической деятельности» в отношении экономической контрабанды и «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» в отношении статьи о контрабанде.

Контрабанда наносит непоправимый вред экономике страны, она неразрывно связана с коррупцией в органах власти, управления, в правоохранительных органах, банковских структурах, что затрудняет успешную борьбу с этим негативным явлением.

Успех расследования дел о контрабанде во многом зависит от опыта и квалификации следователя, знания им всех особенностей расследования подобных дел, умения грамотно и своевременно провести неотложные следственные действия.

Подавляющее большинство дел о контрабанде прекращается или приостанавливается, причиной чего являются недостатки расследования, особенно на первоначальном этапе при производстве неотложных следственных действий. Особенно следует отметить отрицательные последствия непринятия мер к задержанию контрабандистов. По существу эта мера процессуального принуждения в настоящее время используется крайне редко, а ведь после опроса лица, совершившие контрабанду, немедленно покидают пределы России, и было бы странно ожидать от них другого поведения. Затем начинается то, что с полным основанием можно назвать видимостью борьбы с контрабандой. Объявляется розыск, начинается переписка – поручения, с одной стороны, отрицательные ответы на них – с другой, в итоге уголовное дело прекращается в связи с тем, что лицо перестало быть общественно опасным, т. к. выехало за пределы Республики Казахстан. Таким образом не выполняется ни одна из задач уголовного судопроизводства, что стимулирует контрабандистов к совершению преступлений.

Мало внимания на местах уделяется координации деятельности правоохранительных органов в борьбе с контрабандой, именно с координации деятельности правоохранительных, контролирующих органов начинается принятие мер, направленных на предупреждение контрабанды. Так же требуется взаимодействие таможенных и налоговых органов

Борьба с контрабандой зависит и от взаимодействия всех подразделений внутри таможенной системы: подразделений дознания, служб собственной безопасности, таможенной инспекции, таможенной охраны, отделов контроля доставки товаров и т.д.

Совершенно очевидно, что от уровня борьбы с контрабандой в значительной степени зависит будущее страны. В связи с этим важное значение имеет обеспечение высокого уровня расследования по делам о контрабанде и реализация тем самым принципа неотвратимости наказания за содеянное.
ЛИТЕРАТУРА

1. 
   Назарбаев Н.А. Казахстан-2030. Послание Президента страны народу Казахстана. – Алматы: Білім, 1998. – 135 с.
   
2. 
   Таможенный устав Союза ССР. – М., 1925. – 947 с.
   
3. 
   Угаров Б.М. Международная борьба с контрабандой. – М., 1981. – 215 с.
   
4. 
   Сбороник договоров ООН. Вып.1226. – М., 1981. – 736 с.
   
5. 
   Марков Л.Н. Очерки по истории таможенной службы. – Иркутск: Издательство Иркутского университета, 1987. – 156 с.
   
6. 
   Таможенное право Республики Казахстан. – Алматы: Данекер, 2000. – 435 с.
   

Себепті - факторлы кешен әйелдер қылмыстығың алдын алу негізгі бағыттары.

Cause - factor comlex and the main areas of women’s crime prevention

В значительной мере влияет на структуру женской преступности ухудшение социально-экономического положения. К определяющим причинно- факторным комплексам, влияющим на поведение женщин в рассматриваемой криминогенной плоскости,прежде всего следует относить:

- социально-демографический комплекс факторов (урбанизацию, миграцию, изменение половозрастной структуры и административно-территориального устройства);

-экономический комплекс (общая и отраслевая занятость, оплата труда, ценообразование);

- политический и социально-психологический комплекс (национальная идеология, информационные технологии, действие демократических институтов и их доступность, отношение государства к реализации социальных программ);

- организационно -правовой комплекс( эффективность действующего законодательства и обеспечивающих его применение институтов).

Нельзя не отметить, что данная факторная градация априори не может носить исчерпывающего характера. Это объясняется тем, что само количество так называемых детерминант-совокупности различных обстоятельств, ведущих в итоге к преступному результату, видимо невозможно определить с исчерпывающей полнотой и достоверностью.

Наука лишь только стремиться к этому. К современной криминологии всё более обостряется научная дискуссия по поводу употребления таких понятий, как причины и условия преступности, считая, что истинные причины преступного поведения в их полном комплексе познать сегодня (на данном этапе развития цивилизации) нам просто не дано. Аргументируется это тем, что человечество до сих пор не выработало удовлетворительной теории, объясняющей человеческое поведение в целом. А если это когда-нибудь и произойдёт, то врядлиистинную причину конкретного преступления( как и преступности в целом) удастся свести к некой дефиниции, жесткому перечню.

Именно придерживаясь этой позиции, факторы женской преступности предлагается рассматривать как явление (совокупность явлений),воздействующее на преступность (порождающее, способствующее или препятствующее ей). При этом надо иметь ввиду, что каждый новый этап развития общества закономерно приводит и к изменению положения женщины как личности. Такая же связь существует и в области преступных проявлений. Например, наблюдается определённая зависимость между сферами занятости женщин и видами совершаемых ими преступлений. Из этого следует важный методологический принцип: изучения женской преступности, как проблемы преступности в целом, должно быть связано с учётом конкретных исторических условий. Для казахстанского социума этот криминологический аспект рассматриваемой проблемной ситуации весьма актуален.

В условиях несовершенства законодательства и правоприменительной практики закономерно возрастает и роль организационных преступных структур и их влияние на криминогенную ситуацию вообще и на женскую преступность в частности. Разрозненная преступная деятельность отдельных лиц и группировок сливается воедино. Отрабатывается её инфраструктура со строгой иерархией и дисциплиной. Женщины всё чаще вовлекаются в деятельность таких преступных синдикатов. И естественно, что в условиях общего роста преступности и активного противодействия со стороны организованных структур правоохранительным органам всё труднее сдерживать рост женской преступности, осуществлять профилактику вовлечения женщин в систему организованных преступных сообществ, выходящих, как известно, уже и на мировой рынок, со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями. Тот же не легальный рынок по оказанию всевозможных услуг сексуального характера, складывающиеся в Казахстане, опасен ещё и потому, что его стремиться контролировать организованная преступность. Поступающие от эксплуатации проституции деньги составляют значительную часть её оборотного капитала, идущего, в частности, на воспроизводство криминальных процессов.

Рассматривая женскую преступность в плоскости многофакторного подхода к её детерминации, нельзя не учитывать, что во многом мы имеем дело с закономерными социально-экономическими и историческими процессами, обусловленными, в первую очередь, объективными сложностями, которые испытывает всё общество в так называемой переходный к рыночной экономики период.
ЛИТЕРАТУРА

1. 
   Есберген А. «Преступное насилие в отношении женщин », уч.пособие, Алматы-2008г., с.228
   
2. 
   Каирова Н.И. «Уголовное право», уч.пособие, Алматы-2010г., с.326
   
3. 
   Лунеев В.В. «Преступность в XX века. Мировой криминологический анализ». – Алматы-2007, - с.192.
   
4. 
   Алауханов Е.О. «Криминологические проблемы предупреждения корыстно-насильственных преступлений», СПб.: Юридический центр Пресс, 2010 – с.272
   

Осы мақала сыбайлас жемқорлықтың қарсы әрекетінің халықаралық тәжірибесінің зерттеуіне арналған. Зерттеу қызметі сыбайлас жемқорлықтың байымының ең аласа әріпсанымен халықаралық елдерінің сыбайлас жемқорлыққа қарсы күрес бағдарламаларын осы елдердің сыбайлас жемқорлыққа қарсы күрес қызметінің өзгешеліктерің айқындап, халықаралық салмақты тәжірибелерің пайдалану үшін көпдеңгейлі саралау өткізілуде.

This article is dedicated to research of international experience of counteraction of corruption. Research activity consists in the multilevel analysis of the anticorruption programs of foreign countries, with the lowest corruption perception index in order to identify characteristics of anticorruption activities in these countries, and also borrowing the positive international experience.

Коррупция является одним из наиболее опасных факторов в общественной жизни, деструктивно влияющих на состояние национальной безопасности государства. Основная опасность коррупции как антигосударственного и общественно опасного явления, заключается в ее разрушительном воздействии на основы государственного устройства и конституционные основы правового регулирования жизни общества. Прежде всего, это обусловлено тем, что деятельность коррумпированных государственных чиновников направлена на получение различного рода личных или узкокорпоративных благ (в основном материальных), а не на обеспечение устойчивого и эффективного развития государственного устройства. Подобное положение дел ведет к снижению эффективности права и функционирования государства, напрямую противодействует его интересам в различных сферах деятельности, а в ряде случаев создает непосредственную угрозу безопасности граждан, общества, государства. Особую опасность коррупционные процессы представляют в политической, правовой, социальной и экономической сферах общественной жизни.

Так, борьба с коррупцией обозначена в качестве приоритетного направления государственной политики. Систематизированный и комплексный подход к совершенствованию законодательной базы борьбы с коррупцией нашел отражение в улучшении оценки страны международным сообществом по линии противодействия коррупции. Согласно, рейтингу Индекса восприятия коррупции «Транспаренси Интернэшнл»: в 2010 году среди 178 стран Казахстан занял 105 место, тогда как в 2009 году находился на 120 позиции, в 2008 году – на 145 [1]. Но все же, уровень коррупции в РК продолжает оставаться предельно высоким.

В связи с этим, представляется актуальным обратиться к рассмотрению международных антикоррупционных программ, доказавших на практике эффективность борьбы с этим социальным вирусом, представляющим угрозу национальной безопасности Республики Казахстан, с целью заимствования положительного зарубежного опыта.

Так, оценивая уровень коррупции в мире, можно говорить об условном разделении всех стран на две большие категории: успешно справляющиеся с этой проблемой и страны, для которых коррупция представляет неразрешимые трудности.

Достаточно «чистыми» в отношении коррупции странами, сформировавшими на государственном уровне антикоррупционную стратегию, являются Финляндия, Дания, Новая Зеландия, Исландия, Швеция, Канада, Нидерланды, Люксембург, Сингапур, Норвегия, Австралия, Швейцария, Великобритания, Гонконг, Австрия, Израиль, США, Чили, Ирландия, Германия, Япония [2].

Так, некоторые страны из вышеуказанного списка можно привести в качестве примера успешной реализации антикоррупционных государственных программ. У каждой страны свой ход истории и развития, но несмотря на это все страны сталкиваются с похожими проблемами.

Особенно интересным и одним из результативных механизмов противодействия коррупционным правонарушениям стала деятельность Министерства финансов Сингапура. У этой страны существует своя собственная модель: Сингапурская стратегия борьбы с коррупцией отличается строгостью и последовательностью, основываясь на «логике в контроле за коррупцией»: «попытки искоренить коррупцию должны основываться на стремлении исключить или минимизировать условия, создающие как стимул, так и возможность склонения личности к совершению коррумпированных действий».

В момент обретения независимости в 1965г., Сингапур был страной с высокой коррупцией. Тактика ее снижения была построена на ряде вертикальных мер: регламентации действий чиновников, упрощении бюрократических процедур, строгом надзоре над соблюдением высоких этических стандартов [3].

В Сингапуре в отличие от хорошо всем известного юридического принципа презумпции невиновности, специально для госслужащих был введен противоположный юридический принцип – презумпция коррумпированности. Это означает, что в отличие от гражданина, заведомо ни в чем не виновного до тех пор, пока в суде не доказано обратное, госслужащий при малейшем подозрении заведомо виновен – до тех пор пока он не докажет свою невиновность. Например, в Сингапуре, если становится известным, что должностное лицо нарушило закон и предоставило кому-то необоснованную персональную льготу или преимущественное право, доказывать, что это было продиктовано коррупционным мотивом, прокурору не нужно – это подразумевается как само собой разумеющееся. Обвиняемый же, если не хочет, чтобы его жизнь закончилась смертной казнью и позором для всей семьи на последующие поколения, должен суметь в суде сам доказать свою невиновность.

Центральным звеном является автономное Бюро по расследованию случаев коррупции, в которое граждане могут обращаться с жалобами на госслужащих и требовать возмещение убытков. Одновременно с этим ужесточено законодательство, повышена независимость судебной системы (с высокой зарплатой и привилегированным статусом судей), введены экономические санкции за дачу взятки или отказ от участия в антикоррупционных расследованиях, а также предприняты жесткие акции вплоть до поголовного увольнения сотрудников таможни и других государственных служб. Это сочеталось с дерегулированием экономики, повышением зарплат чиновников и подготовкой квалифицированных административных кадров. Агентство по борьбе с коррупцией в Сингапуре подчиняется премьер-министру, тем самым получая значительную политическую и функциональную независимость.

В настоящее время Сингапур занимает лидирующие места в мире по отсутствию коррупции, экономической свободе и развитию.

• 
  система мониторинга возможных точек возникновения коррупционных действий в государственных и общественных организациях и строгого контроля за деятельностью лиц, находящихся в этих точках;
  
• 
  система подбора лиц на должности, опасные с точки зрения коррупции;
  
• 
  система наказаний за коррупционные действия, при этом основной мерой является запрещение работать в государственных организациях и потеря всех социальных льгот, которые предоставляет государственная служба;
  
• 
  система поощрений позитивных действий должностных лиц, направленную на то, чтобы чиновнику и в материальном плане, и в моральном было выгодно вести себя честно и эффективно;
  
• 
  система отчетности и гласности в вопросах обнаружения коррупции и обсуждение последствий – наказаний за коррупционные действия;
  
• 
  система внутреннего контроля, во всех значимых организациях, в частности в министерствах, имеются службы внутренней безопасности, обязанностью которых является регистрация и выявление ошибок чиновников, являются их намерения случайными или намеренными;
  
• 
  вся информация, может стать доступной для общественности, за исключением той, которая может затрагивать систему национальной безопасности;
  
• 
  каждый чиновник может ознакомится с информацией, которая дает оценку его положительных и отрицательных сторон;
  
• 
  существует специальная система обучения чиновников, которая объясняет политический, общественный вред коррупции и возможные последствия участия в ней;
  
• 
  система государственной безопасности по борьбе с коррупцией по типу специальной полиции, обладающей значительными полномочиями в случае обнаружения фактов коррупции;
  
• 
  большую роль в борьбе с коррупцией играют средства массовой информации, которые обнародуют случаи коррупции и часто проводят их независимые расследования.
  

Таким образом, в Израиле, в силу значительных социальных льгот для чиновников и безжалостного их наказания при обнаружении коррупции, низовая коррупция практически отсутствует. Доведенных до суда коррупционных преступлений в Израиле не более 5%, тем не менее, репутация человека, замешанного в коррупционном скандале, крайне нежелательна.

В целом, это положение характерно и для Канады [6]. Уголовный кодекс Канады приравнивает взяточничество к нарушению Конституции и акту государственной измены. Уголовному наказанию подлежит лицо, как получившее взятку, так и давшее ее. Нормы конституционного права Канады направлены как против зависимости парламента от бизнеса, так и против использования депутатами служебного положения в корыстных целях.

Кроме того, в Канаде придается большое значение этическим стандартам на государственной службе, в этой связи с точки зрения коррупции государственная служба в этой стране является наиболее чистой. Законодательство о государственной службе Канады содержит комплекс административных запретов, связанных с совместительством на государственной службе. Но запреты касаются только тех аспектов совместительства, которые могут вызвать конфликт интересов на государственной службе, а принятый еще в 1985 году Кодекс поведения государственных служащих предоставляет возможность отдельным категориям государственных служащих заниматься отдельными видами предпринимательской деятельности параллельно с государственной службой. Так, государственная служба Канады признается одной из самых коррупционно независимых.

На примере китайской антикоррупционной политики можем наблюдать, диктаторский, репрессивный опыт противодействия коррупции, так, согласно опубликованным китайскими властями данным, за период с 2000 года было расстреляно 10 000 чиновников, наказанием же за мздоимство (когда чиновник, обязанный по закону принять определенное решение по отношению к некоторому лицу, создает искусственные незаконные преграды, тем самым понуждая своего клиента к даче взятки), в Китае является отрубание руки. Однако, репрессивные меры, при кажущейся эффективности, вряд ли дадут желаемый результат – взяточников если и убавится, то ненамного, а суммы взяток автоматически взлетят до небес, как плата за повышенный риск.

Вместе с тем, демократический режим хотя и не гарантирует свободу от коррупции, но обеспечивает больше возможностей для борьбы с ней: свобода слова позволяет прессе контролировать государственных чиновников; гражданское общество способно повысить эффективность деятельности независимых комиссий по борьбе с коррупцией. То есть, борьба с коррупцией основывается на отрицательном отношении к самому факту проявления коррупции, а не на страхе наказания за совершенное деяние.

В последнее время большое значение приобрело внедрение «культуры прозрачности», как важного фактора успеха борьбы с коррупцией. Открытость информации, в первую очередь в системе государственного администрирования, свобода прессы, участие гражданского общества в мониторинге деятельности государства значительно препятствуют распространению коррупции.

Образцовым примером внедрения «культуры прозрачности» является Сеул [7], где с 1999г. действует программа OPEN – онлайновая система контроля за рассмотрением заявлений граждан чиновниками городской администрации. Свободный доступ к информации о состоянии дела исключает необходимость личных контактов с чиновниками или предложения им взяток с целью ускорить завершение процесса принятия решения. Таким образом, программа OPEN путем исключения личного общения чиновников и граждан как необходимого условия существования коррупции выполняет основную свою задачу – предупреждение коррупционных деяний и восстановление доверия граждан к городской администрации.

В Японии, как и во многих странах, одним из важнейших направлений борьбы с коррупцией является кадровая политика. Государственное администрирование построено на принципе меритократии и ориентировано на службу. Японским чиновникам гарантирована достойная оплата труда. Большое внимание уделяется этичному поведению политиков и служащих. С апреля 2000 г. в стране действует закон «Об этике государственных служащих» [8], а также утвержденные правительственным указом этические правила государственного служащего и нормы административных наказаний за их нарушение. В этических правилах государственного служащего даются развернутое определение «заинтересованного лица» и подробный перечень неэтичных действий, что исключает произвольное толкование требований закона.

Таким образом, антикоррупционные программы стран, с наиболее низкими показателями индекса восприятия коррупции, достигшие определенного успеха в борьбе с коррупцией, характеризуются использованием разнообразных способов и приемов борьбы.

Особенности организации антикоррупционной деятельности данных стран сводятся к следующему:

• 
  коррупция осознается правительствами этих стран как серьезная проблема национальной безопасности;
  
• 
  коррупция рассматривается как внешняя и внутренняя угроза;
  
• 
  четко разделяются два аспекта коррупции: политическая и экономическая: развитие политической коррупции может привести к неконтролируемости политической ситуации в стране и представляет угрозу демократическим институтам и балансу различных ветвей власти, экономическая коррупция снижает эффективность рыночных институтов и регулирующей деятельности государства;
  
• 
  усилия по ограничению коррупции в этих странах масштабны и, как правило, институционализированны.
  

Идея вычленения антикоррупционных программ, доказавших на практике свою эффективность, представляет огромные перспективы для заимствования положительного международного опыта противодействия коррупции.

ЛИТЕРАТУРА

1. 
   www.finpol.kz/rus/pr2011-2015_rus/ - Отраслевая Программа по противодействию коррупции в Республике Казахстан на 2011 – 2015 годы, утвержденная постановлением Правительства Республики Казахстан от 31 марта 2011 года № 308.
   
2. 
   http://www.transparencykazakhstan.org
   
3. 
   Бочарников И.В. Зарубежный опыт противодействия коррупции / И.В. Бочарников // Следователь. – 2008. - № 10, с. 56-63.
   
4. 
   Кузнецов Ю.А. Силинский Ю.Р. Хомутова А.В. Российское зарубежное законодательство о мерах противодействия коррупции – Владивосток: Изд-во ДВГАЭУ, 1999, с. 123-124.
   
5. 
   Кузнецов Ю.А. Силинский Ю.Р. Хомутова А.В. Указ. соч., с. 96.
   
6. 
   Швец Е.В. Некоторые аспекты международно-правового сотрудничества государств – членов Совета Европы в области борьбы с коррупцией // Журнал российского права, 2000, № 7 с. 67.
   
7. 
   Лопатин В.Н. О системном подходе в антикоррупционной политике // Государство и право, 2001, с. 31.
   
8. 
   Гудошников Л.М. Об опыте борьбы с коррупцией в Гонконге: информ. материалы. Сер. «Общество и государство в Китае в ходе реформ» // Институт Дальнего Востока. Центр науч. информ. и банка данных. – М., 1999, вып. 4, с. 96.