В течение первой беседы супругов или членов семьи терапевт стимулирует интерес и любопытство системы к процессу их взаимодействия, для того чтобы научить их замечать, каким образом они вступают в контакт. Затем терапевт помогает им преодолеть сопротивление, тем самым восстанавливая работу нарушенной системы.

Гештальт-терапевт старается научить супружескую пару или семью принимать участие в процессе взаимодействия и бороться за то, чтобы улучшить продвижение по интерактивному циклу. Семейного гештальт-терапевта можно назвать участником-наблюдателем, с преобладанием позиции наблюдателя.

Наблюдение за интерактивным циклом семейной системы нужно терапевту для того, чтобы определить уже существующие ее навыки, а также ее недостатки и сопротивление. Терапевт, в свою очередь, ориентируется на свою собственную реакцию – его чувства являются важной частью феноменологического материала для терапии.

В качестве “участника” терапевт организует терапевтическую ситуацию таким образом, чтобы супруги или члены семьи общались непосредственно друг с другом и меньше обращали внимание на него самого. Такой образ действий дает терапевту свободу наблюдать и оценивать способы общения своих пациентов. Впоследствии терапевт использует свои наблюдения и реакции, для того чтобы выбрать фигуру внимания, провести интервенцию таким образом, чтобы участники запомнили некоторые аспекты процесса. Это может стать полезным для пациентов, так как они узнают больше о самих себе и своей собственной проблеме. В результате терапевт приводит в движение живой процесс осознавания, открывая людям глаза и давая им больший простор для выбора.

Семейный терапевт предлагает пациентам эксперименты, создающие новые ситуации, из них супруги или члены семьи могут извлечь уроки нового поведения, новых чувств, новых открытий⁹. Клиенты учатся использовать свое новое осознавание "здесь и сейчас", в присутствии терапевта-“тренера” и свидетеля. Они учатся расширять свой опыт.

Терапевт может проводить эксперименты в любой фазе цикла, когда необходимо научиться чему-то новому. Он может обнаружить место, где границы становятся слишком размытыми (конфлюентными и смещенными) или слишком жесткими (напряженными и непроницаемыми), и предложить клиентам эксперимент, чтобы изменить взаимоотношения между двумя людьми или частями системы.

Терапевт может рассказать присутствующим о своих собственных переживаниях, связанных с происходящим, используя свое воображение, чтобы спровоцировать новое осознавание и новый взгляд на самих себя. Терапевт также выявляет полярности и работает с ними, обращая на них особое внимание.

И наконец, гештальт-терапевт одобряет, уважает и ценит любые усилия присутствующих, то есть все, что происходит в его кабинете. Терапевты – это люди, которые склонны сочувствовать другим. Они должны служить примером для своих пациентов.
Заключение
Рискуя показаться банальным, хочу сказать: эффективность терапии основывается на эффективности интервенций. Эффективность интервенции, в свою очередь, конечно, целиком зависит от версий терапевта и его способности осуществить их на практике. Версии терапевта базируются на осознавании терапевтом происходящего, а также на феноменологическом материале, который он получает на протяжении цикла опыта. Но какова версия каждой интервенции? Ответ заложен в “логике” нашей теории и практики: это направление и поддержка позитивных изменений системы, что дополняется изменениями в индивидуальном и коллективном осознавании (поскольку эти понятия имеют место в любой системе). Однако наша теория изменения опирается исключительно на осознавание, которое мы очень подробно рассмотрим в следующей главе.


5. Осознавание и изменения*
[[[[* Эту главу я написал под эгидой Международного гештальт-центра в Тортоле (Британские Вирджинские острова) в 1985 году. Я хочу выразить благодарность Эдвину Невису за консультации и помощь.]
Никто не может войти в одну и ту же реку,

ибо все новые и новые воды втекают в нее.

Когда семья или супруги не могут принимать изменения соответственно обстоятельствам, а процесс их взаимодействия перестает быть подвижным и становится скорее застойным, тогда они начинают испытывать трудности. У них появляется тревога (энергия отторгается от осознавания), или они начинают делать что-то постороннее (поведение не соответствует их потребностям), или у них могут появляться физические симптомы (блокированная энергия). Такие семейные системы нуждаются помощи и часто сами ищут ее.

В семейной терапии позитивные изменения могут возникать, когда участники начинают проявлять интерес к своему интерактивному процессу; когда они вовлечены в борьбу за осознавание того, что происходит; когда они работают над разрешением своего сопротивления.
Детерминизм и идеализм
История психоанализа и психотерапии в целом опираются на понятия роста и изменения с помощью осознавания. Это значит, что неосознанный материал выходит на свет и пробуждает к жизни изменения. Осознавание создает возможности для выбора. Действуя неосознанно, человек, как правило, поступает наивно, слепо и не имеет сознательного выбора. Возможность осознанного выбора философы называют свободной волей¹.

Возможно, отношение к осознаванию и выбору как к непременным условиям изменений нашей жизни и судьбы выглядит слишком оптимистично. Тем не менее, я свято верю: лучшего можно достичь только с помощью выбора, а это становится возможным только при глубоком осознавании. Я утверждаю: когда люди знают и осознают, чего они хотят от самих себя и других, они могут сделать лучший выбор для себя и других.

Углубление осознавания, расширение сознания и ответственность за свой выбор – все эти условия являются философскими опорами не только гештальт-терапии, но и всех психодинамических направлений терапии.

Можно ли предвидеть все возможные изменения? Если это так, то нам достаточно найти все множество определяющих факторов данного явления, а затем влиять на него. Возможно ли это в системе, где существует несчетное множество различных условий, где в каждой системе имеются субсистемы, изменяющие друг друга в любых возможных сочетаниях? Мир был бы устроен слишком просто, если бы человеческие системы были предсказуемы².

На рис. 5.1 показано, как выглядят системы, в данном случае — открытые системы.
Рис. 5.1. Типичная открытая система
Причины и следствия можно определять только произвольно из-за их бессчетных сочетаний в данном поле. У систем нет простых причинно-следственных характеристик, их нельзя упростить до детерминированных моделей изменения поведения³. Детерминированная модель изменения, игнорирущая осознавание и сопротивление, может выглядеть как модель, изображенная на рис. 5.2.
Рис. 5.2. “Таран осознавания”

Осознавание

“Таран осознавания”

“Что есть”

Желаемое состояние

или блокада осознавания

Пренебрежение осознаванием
Некоторые психологи, например бихевиористы, не считают, что изменения предполагают ответственность за выбор поведения. Клиент или клиентская система изменяются без активного участия в этом процессе. Когда терапевт “протаранивает” сопротивление, он не добивается согласия клиента на тот или иной эксперимент, а попросту просит его сделать что-то, что может привести к более адаптивному поведению. Пренебрежение осознаванием бывает в терапии, адресованной к подсознанию пациента: ему просто дают команду делать то, что вызвано определенным стимулом. Это происходит при постгипнотическом внушении: “Когда в следующий раз ваша мама будет давать вам советы, вы сначала поблагодарите ее, а затем станете делать то, что считаете нужным. Просыпаясь утром, вы не будете думать и беспокоиться об этом. Это будет происходить только тогда, когда вы говорите со своей матерью”.

Другой метод, который не подключает к работе систему осознавания, – растворение существующего осознания. Человека как бы погружают в раствор, а затем из этого раствора реконструируют в нужном состоянии. Эта модель похожа на изображенную на рис. 5.3.

Осознавание как средство окончания

“Что есть”

Существующее осознание

"Раствор"

Осознавание в желаемом состоянии

Люди меняются, не сознавая причин данного процесса. Они могут чувствовать удовлетворение, не зная почему. Когда данная процедура повторяется снова и снова, нежелательное поведение часто исчезает само по себе. Лично я не отрицаю важности возвращения к болезненным симптомам. Милтон Эриксон описывает случай, который произошел с одним студентом-медиком и его невестой, когда оба они страдали от энуреза⁵. Эриксон блестяще справился с этой проблемой, используя очень простую технику внушения и парадокса⁶, и пара перестала мочиться в постель. Можно считать это терапией, облегчающей стресс, за которой следует индивидуальная или супружеская терапия, направленная на повышение осознавания пары⁷.

Сегодня выражение "здесь и сейчас" превратилось почти в клише. Его употребляли, чтобы извлечь из человека мгновенное осознавание, как будто у людей всегда есть возможность делиться своими переживаниями. Этот тезис стал способом вымогать чувства с помощью нескольких ключевых слов. Карл Роджерс еще давно отметил, что феноменологический мир – это мир переживаний. Итак, я есть то, что я чувствую в данный момент. И если вы прямо сейчас спросите, что я чувствую, а я скажу: “Ничего”, то вы можете сделать вывод, что в данный момент моя жизнь окрашена в “ничто”, я внутри чувствую “ничего”, и то, что я чувствую внутри, вы можете толковать как оценку моего общения с вами в данный момент. Значит, вместо того чтобы просто принять это “ничего” других людей, некоторые терапевты и лидеры тиранически требуют большего, как будто сами никогда не отвечали на этот вопрос.

Переживание "здесь и сейчас" начинается с ощущений. У организма с небольшим объемом коры головного мозга сенсорная функция является основной, и познавательный процесс не развивается. У человека все не так. Сенсорные процессы превращаются в автоматизмы, а познавательные развиваются и совершенствуются: “Я вижу свет. Это светло-желтый свет. Он струится от настольной лампы вниз. Он напоминает мне графин с дорогим виски”.

Мы позабыли, что наш язык имеет чувственные корни и что наши слова происходят от конкретных чувств. Мы же часто относимся к словам так, будто они и есть главные чувства. Постоянное обращение с абстрактными понятиями отторгает нас от сиюминутного воздействия нашей собственной реальности¹⁰. Довольно трудно находиться в контакте с простыми ощущениями в автоматизированном потоке жизни, который постоянно подает второстепенные сигналы и делает нас пассивными.

Феноменология "здесь и сейчас", тем не менее, предъявляет наиболее сильные личные ощущения в данный момент времени и пространства.

Коротко выразив мое представление о феноменологической реальности, я готов представить вам собственную модель феномена интерактивного осознавания, которое снабжено энергией и действием в рамках этой реальности.

Сопротивление осознаванию

Осознанное

Неосознанное

Айсберг
Эта модель указывает на несколько важных представлений об осознавании: во-первых, в основном мы живем неосознанно; во-вторых, осознавание может иметь три измерения; в-третьих, оно находится в движении; в-четвертых, мы должны иметь дело с нашим сопротивлением знанию. Из данной модели не явствует, что осознавание можно расширить или сократить, что оно может стать более сложным или более ясным и многослойным¹¹. Несомненно, что осознавание не является линейным, как это показано на рис. 5.5.
Рис. 5.5. Линейная модель осознавания

Осознавание А

Осознавание Б

Осознавание В

Время
Осознавание постоянно меняется: оно организует стимул, попадает в четкий фокус внимания (формирование фигуры), выделяет энергию и возбуждает действие (контакт), рассеивается (выход) и затем ищет новый стимул. Этот процесс должен повторяться несколько раз, пока мы будем способны соединить ряд наших переживаний одновременно, давая ход одним и сдерживая другие (рис. 5.6).
Рис. 5.6. Динамическое состояние осознавания
Энергия

Готовность к действию

В движении

в процессе

Глубина
Расширенная обогащенная фаза: собрание данных, идей, редких и рассеянных образов, мыслей

Содержательное, возбужденное состояние, пучок синтеза

Осознавание расширяется и сужается. Конфигурации возникают как сложные и по-разному организованные группы, а затем преобразуются в отточенные образы, от которых может отталкиваться потенциальное действие. Расширение следует за очищением, ритмично организуя переживание, действие и т.д.

Когда осознавание слишком слабое по глубине и разнообразию, действие будет напряженным, несогласованным и нерешительным. Здесь существует колебание или двойственность в поведении, схожем с поведением ребенка, понуждаемого что-то сделать, но не знающего, как поступить, и смущенно переминающегося с ноги на ногу. Таким же образом ведут себя супруги или члены семьи, которые не стараются уловить чувства и соображения друг друга. Если в данной ситуации не возникает достаточного общего осознавания, действия, исходящие от такой системы, будут слабыми. Они не получают поддержку от всей семьи и работают без энтузиазма и удовлетворения.

Когда осознавание системы не глубоко и не все ее участники вовлечены в этот процесс, групповая энергия ослабевает, на некоторых членов выпадает большая доля усилий по разрешению ситуации. Например, пока некоторые члены семьи тяжело трудятся, другие слоняются по дому, жалуются на жизнь и явно не способствуют корпоративному процессу. В результате пара или семья представляют собой слабый союз, они не чувствуют удовлетворения, им сложно принимать общие решения. Когда в семейной системе нет полного осознавания, в ней возникает эффект домино. Неглубокое осознавание не создает достаточно энергии для того, чтобы выполнить данное задание. Малое количество энергии объясняется недостаточностью осознавания. Действие же бывает слабым, потому что оно не снабжено достаточным количеством энергии.

Если осознавание протекает беспрепятственно, оно постоянно изменяется. В психотерапии наблюдение на этим процессом помогает клиентам полностью ясно высказывать свое осознавание (обратная связь). Они получают послание: “Ваше осознавание себя и мира хорошее и полезное. Оно прекрасно вам служит, помогает вам выживать и двигаться вперед”. Клиент начинает понимать: “Мои мысли и чувства имеют право на существование. Мой организм помогает мне понять мой внутренний мир и придает смысл моим чувствам и переживаниям. Я чувствую себя состоятельным, мне хорошо”. Клиенты могут продолжать исследовать свою жизнь, высказывая то, что они уже поняли. В тот момент, когда они начинают что-то понимать о себе, им уже интересно, что будет дальше. Так бывает, когда прочитаешь главу увлекательной книги и хочется повернуть страницу, чтобы узнать, что же произошло дальше (рис. 5.7).
Рис. 5.7. Цикл опыта в фокусе осознавания

Высокий уровень энергии

Осознавание

Действие

Выбор 2

Ощущения

Выбор 4

Выход
Открытое осознавание дает широкие возможности выбора для данного действия. Супружеская пара или семья свободны делать то, что кажется им справедливым. Их действия становятся более сильными, ясными, решительными, основательными и длительными. В этом случае они обладают достаточным количеством энергии, чтобы поддержать действия системы.

Запрещенные чувства разжигали страсть Джона, в то время как Нелли в моменты близости вела себя более рационально. “Сегодня ночью у меня не было оргазма, – могла сказать Нелли своему мужу. – Ну и что, ничего страшного!” Но Джон знал, что занятия любовью без оргазма не вызывают у Нелли энтузиазма, а когда она достигает пика наслаждения, оргазм очищает ее кожу, раскрывает поры, горло и возможно даже душу. В такие моменты она просто пылает.

Джон и Нелли много говорили на эту тему. Они обнаружили, что Джон часами, а иногда даже днями, мечтает об этом, прежде чем подойти к Нелли. В отличие от своего мужа, Нелли никогда не предавалась сексуальным фантазиям. Она была поражена признанием Джона и попросила его поделиться с ней своими фантазиями. Тогда он стал рассказывать Нелли о своих сексуальных образах даже по телефону, отрывая ее от работы и нашептывая ей свои фантазии. Такие разговоры возбуждали ее задолго до встречи с ним.

Через несколько недель Нелли стала сама звонить Джону, чтобы сказать ему, как она “вдыхает аромат его мужских рук”. Сексуальная энергия супругов нарастала, и они продолжали практиковаться, сообщая друг другу, когда они хотят заниматься любовью. Часто они ждали неделями, прежде чем подойти друг к другу. В этот период они могли испытывать блаженство даже от простого прикосновения.

Они не просто открыли для себя возможность делиться образами и фантазиями, которые возбуждали их обоих, вместе они получили некую яркую сексуальную энергию, которая неизбежно покидала их, когда они получали удовлетворение после любви. С тех пор Нелли уже не считала, что оргазм не имеет для нее значения, а Джон больше не чувствовал себя “гадким мальчишкой”, когда чувствовал силу своего возбуждения и удовлетворения.

В начале своего супружества они рисковали создать стереотипные семейные отношения: неуверенный муж, который просит у жены любви, как одолжения, и жена, уступающая ему по доброте душевной, но без всякого удовольствия. Растущее осознавание сексуальных фантазий привело их к ожиданию взаимного возбуждения. Вместе они обнаружили в себе искусство синхронности в сексуальном притяжении и энергии либидо. Они нашли множество способов удовлетворения друг друга, и не только в постели.

Что же происходит, когда мы говорим, что смотрим на то, “что есть” в семье или супружеской паре? Мы даем им возможность исследовать то, что они испытывают, что сделано, какие действия производятся, какие чувства и ощущения выражены и справедливы, а также то, что можно отставить в сторону¹⁴. Мы побуждаем клиентов увидеть и почувствовать доброту, пользу и творческие возможности того, что они обнаружили, исследуя самих себя. Супружеские пары и семьи часто не в состоянии увидеть положительные качества и состоятельность своего актуального положения. Они прежде всего переживают свои трудности.

Когда супруги или члены семьи начинают признавать свою состоятельность даже в неприятных ситуациях, они возвращают себе чувство собственного достоинства и решимость, которые не осознавали прежде. Это, в свою очередь, придает им смелости посмотреть на то, что было утрачено в их системе, а что является их сильной стороной. Они могут сказать: “Это мы делаем хорошо, но платим за это слишком высокую цену. Может быть, нам попробовать делать это по-другому, и мы не будем чувствовать себя так одиноко”. Глубокое внедрение в то, “что есть”, позволяет путешествию продолжаться и продвигаться к тому, что является оптимальным и более приемлемым для супругов или семьи.

Парадокс заключается в том, что чем больше семейная система переживает то, “что есть” и как это происходит (а не то, как это “должно” быть), тем происходит больше изменений, которые могут привести к улучшению совместной жизни (рис. 5.8).

Как это происходит

Скудное истощенное осознавание

Связка осознавания

Нерешительное действие

Выбранное действие

Интервенция

Разделенное осознавание

Более широкая связка осознавания

Действия семьи по направлению к новому осознаванию

“Поговорите друг с другом о том, что вас волнует”

“Мы слишком долго сидим... А может быть, мы...”

Грегор работал на заводе, Дотти была домохозяйкой. Они стыдились своей бедности и периодических запоев Грегора. Он старался скрывать свои запои, а жена защищала его от детей. Они не хотела говорить им, что он болен. Двое маленьких детей, Майк и Тереза, выполняли довольно тяжелую работу по дому. Они часами драили полы, меняли постельное белье, вытирали пыль, ходили в магазин, мыли посуду. Уроки они делали уже поздно вечером. Они были “хорошими детьми”.

Усвоив семейную скрытность, Майк научился не говорить дома о своих неприятностях в школе. Ведь если бы его мать случайно узнала, что он прогуливает школу, он получил бы хорошую трепку от отца.

Обладая такой замкнутостью, все члены семьи чувствовали себя как за каменной стеной. Чужих детей редко пускали в дом, хотя брат с сестрой не переставали сетовать на изоляцию от сверстников. Они утешали себя тем, что у них “самые лучшие родители в квартале”.

Таким было их определение хорошей семьи – определение, которое многие годы поддерживало их представление о самих себе. На первых порах “закрытость” сослужила семье Мадьяр хорошую службу. Но позже, когда их жизнь улучшилась и они стали принадлежать к среднему слою общества, они по-прежнему продолжали вести себя таким же образом, ничего не меняя в своем укладе. Они упорно продолжали отворачиваться от мира, тесно прижимаясь друг к другу.

Отец семейства получил должность менеджера на заводе, у матери появилось много свободного времени, их соседи были спокойными и дружелюбными. Майк и Тереза собирались поступать в университет. Однако традиция жизни “за каменной стеной” оставалась незыблемой, несмотря на то, что она уже не имела для семьи никакого смысла. Потенциальные возможности интересной и открытой жизни не признавались. Замкнутость семьи упорно сохранялась, приобретая для ее членов какую-то отдельную значимость, утратившую какую бы то ни было практическую силу. Все родственники как будто хотели запихнуть друг друга в один и тот же пиджак, несмотря на то, что у каждого было достаточно своей одежды.

Когда терапевт начал задавать вопросы или толковать смысл той или иной конструкции семейной системы, у семьи возникло здоровое сопротивление: “Разве вы не видите, что ваши тесные отношения вовсе не означают настоящую близость?” Такой атакующий метод диагностики и интерпретации мобилизовал усилия семьи защищать свой особый способ существования, который сослужил им хорошую службу и долгие годы был для них лучшим руководством к действию, пусть и дорогой ценой. В ответ на атаку терапевта семья начала защищать свою целостность. Интервенция, основанная на интерпретации патологических симптомов, стимулировала и мобилизовала сопротивление. Члены семьи почувствовали, что на них совершено нападение, испугались и начали обороняться. В ответ на усилия вызвать насильственное осознавание в системе терапевт встретил упорное молчание или вежливое поддакивание.

Что же здесь не так? В конце концов, члены семьи сами пришли за помощью к терапевту, и терапевт предложил им то, что кажется полезным для решения их проблемы. Тем не менее, форма такого предложения не признает за ними их достоинства и собственных усилий по решению проблемы. Ведь описанная “близость” вызывает в семье не только трудности — часто она действительно бывает наилучшим способом совместного выживания.

Семейный гештальт-терапевт прежде всего должен предоставить семье возможность принять и по достоинству оценить природу и качества их собственного стиля совместного существования. Семейная терапия должна создавать атмосферу, в которой члены семьи могли бы исследовать свои собственные ощущения этой близости, чтобы почувствовать свою состоятельность и осознать свою полноценность. Только когда коллективное осознавание семьи разворачивается или открывается, ее члены начинают чувствовать себя настолько комфортно, чтобы задать себе более трудные и провокационные вопросы: “Что же мы сделали или не сделали? Почему запутались в своих проблемах?”; “Почему наша близость не помогает нам жить лучше?”; “Как мы дошли до такой жизни?”

Импульс, энергия и желание измениться должны исходить от самой семьи. Энергия возникла, когда терапевт впервые предложил участникам поговорить друг с другом о чем-то, что волнует всех. Опыт общения "здесь и сейчас" позволил им испытать себя в присутствии доброжелательного свидетеля. Когда на вопрос “Что важно для всех вас?” терапевт получил много одинаковых ответов (“Это наша близость”), семья Мадьяр оживилась и начала слушать внимательнее. В этот момент терапевт провел следующую интервенцию:

Терапевт чувствует удовлетворение, просто поддержав семью Мадьяр, затронув семейную тему, подтолкнув их к осознанию этой темы, которая прежде не была ими осознана. Он проявляет подлинное уважение и великодушие к любой семье, независимо от того, насколько плохо, казалось бы, она организована.

В свою очередь, члены семьи начинают испытывать к терапевту особое расположение и доверие. Они также чувствуют свою заинтересованность в процессе терапевтического исследования. Терапевту удалось “зацепить” их. Что же произошло с сопротивлением? Семье Мадьяр больше нечему сопротивляться. Они услышали свои глубоко запрятанные голоса, прозвучавшие с помощью терапевтической интервенции. Почувствовали, что взаимно дополняют и понимают друг друга. Терапевт только объясняет, “что есть”, что дано и излагает это простым языком, чтобы клиенты могли легко понять его. Терапевт скорее двигается вместе с системным процессом, нежели подталкивает его. Отказавшись от роли агента изменений, терапевт служит сочувствующим свидетелем, который наблюдает и усваивает способ существования семьи Мадьяр. Терапевт “скользит” вместе с семьей, а не идет против ветра.

Прежде, если к Мадьярам обращались посторонние, особенно если те рассказывали о себе, они, как правило, доброжелательно выслушивали собеседника, храня вежливое молчание. На данном этапе терапии их сопротивление свелось к минимуму, потому что они восприняли терапевта как поддерживающую фигуру, которая может понять их искренние усилия упрочить “добропорядочность” семьи.

Лишь на следующей сессии терапевту удалось предпринять усилия, чтобы помочь семье Мадьяр увидеть другую сторону медали – другую сторону “близости”. Он задал им такой вопрос: “Какова цена вашей сговорчивости и близости? Сколько каждый из вас платит за это? Есть ли такая цена?”

Повышение уровня осознавания означает, что мы рассматриваем не только то, что происходит, но также и то, что не произошло; не только то, “что есть”, но и то, “чего нет”.

Первоначально создалось впечатление, что отец не слышал вопросов терапевта, он просил их повторить. Терапевт задает вопрос снова, и после неловкого молчания Тереза отважилась ответить.
Тереза (украдкой смотрит на родителей): Мне не разрешают ходить к Мэри.

Майк: Мама, почему мне приходится болтаться на кухне, когда я уже все сделала?
Семья Мадьяр начинает задумываться над некоторыми трудными вопросами о недальновидности их близости. Терапевт старается избежать раздвоения, симпатизируя и родителям, и детям.
Терапевт: Получается, что никто из вас не может испытать радость от общения с внешним миром и людьми, пока вы так крепко держитесь друг за друга. Прав я или нет? (Предоставив им возможность сопротивляться, терапевт добавляет.) Возможно, я вижу все в другом свете.

Грегор: Время от времени мы с Дотти ходим в кино, и дети тоже выходят из дома, если им хочется.

Дотти (тихо): Я всегда очень беспокоюсь за Терезу, боюсь, что она может подружиться с плохими детьми.
Когда мы сталкиваемся с подобным сопротивлением, это означает, что семье требуется больше времени, чтобы ассимилировать новое осознавание. Кроме того, для того чтобы разрушить прежние построения и сделать скачок вперед, им необходима дополнительная поддержка. Терапевт чувствует потребность семьи в большей поддержке и признает тонкий баланс между потребностями детей и родителей.
Терапевт: Безусловно, я вижу, что вы хорошие родители. Вы по-настоящему заботитесь о благополучии своих детей. Но, с другой стороны, у Терезы и Майка возникает законный вопрос: каким образом они могут встретить хороших детей? Они в таком возрасте, когда им необходимы социальные контакты.
Итак, обе стороны высказались, баланс не нарушен.
Терапевт: Поговорите друг с другом еще немного. Попробуйте выяснить, как вы можете продолжать заботиться друг о друге и одновременно давать каждому возможность проводить чуть больше времени вне семьи.
Все выглядит очень просто, однако эта простота обманчива. Наш подход содержит чрезвычайно мощную трехшаговую формулу интервенции, которая была продемонстрирована на примере предыдущей сессии. Об этой формуле мы еще поговорим в следующей главе. Теперь я лишь перечислю все “что, как и почему” моей терапевтической стратегии.

1. Терапевт побуждает семью говорить друг с другом о том, что волнует всех членов семьи. Это дает участникам возможность понаблюдать за уровнем осознавания в рамках собственных границ. После сбора достаточного количества феноменологических данных терапевт высказывает клиентам ряд своих наблюдений. Это первая интервенция. Наблюдения основаны на реальном материале. Цель терапевта – поддержка семьи, ее состоятельности, положительных качеств и творческого начала; все это доводится до сознания членов семьи.

Терапевт дает семейной системе время на реакцию, чтобы ее члены могли найти нужные выражения и обогатить осознание самих себя. Терапевт не идет против течения – он плавно движется вслед за нарастающей энергией семьи. Когда семья начинает чувствовать поддержку, она становится участницей терапевтического процесса.

2. Затем терапевт фокусирует свое внимание на другом аспекте состоятельности семьи – на том, какую цену они платят за свои добродетели. Это вторая интервенция, она выявляет негативную сторону работы системы – ее несостоятельность. Часто она поднимает на поверхность основной пласт трудностей, и здесь терапевт может ожидать появление сопротивления в виде отвержения, стыда, чувства вины, гнева или простого непонимания. Это слабое место, где осознавание может затормаживаться. Терапевт обсуждает эту тему с семьей и задает много вопросов.

Возникшее сопротивление всегда получает поддержку терапевта. Семье необходимо тщательно “прожевать” полученную пищу, а не “заглатывать” ее целиком. Опытные практики знают: если супружеская пара или семья слишком быстро и с большой готовностью принимает его точку зрения, обучения и изменения не происходит. Все части системы получают равную поддержку. Интервенция должна быть сбалансирована. Такой подход сводит к минимуму¹⁵ поляризацию в системе, а также уменьшает сложности в отношениях между системой и терапевтом. Родители получают поддержку в своей озабоченности и тревоге за детей, а дети — одобрение их потребностям общаться с миром. Только когда “узаконены” потребности всех членов семьи, система в состоянии двигаться дальше.

3. Терапевт может двигаться дальше, задавая вопросы о том, что можно сделать (пользуясь тем, что уже усвоено), чтобы изменить негласные правила и ослабить границы между семьей и окружающей средой. Для этой цели гештальт-терапевт использует эксперимент. Это третья интервенция¹⁶.

Когда семейное осознавание обогащается, у семьи появляется больше выбора и больше возможных вариантов действия. Семья генерирует свою собственную энергию, ее твердое решение – дать детям свободу – могут поддержать все члены семьи.

Мистер Мадьяр стал играть в футбольной команде своей компании, а миссис Мадьяр решила принять участие в образовательной программе для взрослых.

2. Если вы будете поддерживать сопротивление к изменениям, то встретите слабое сопротивление, и тогда изменения произойдут.

каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.

 имеют собственные чувства и мысли

 обмениваются своими мыслями и приходят к согласию

 спрашивают друг друга, прежде чем принимать решение

 без страха соглашаются или не соглашаются друг с другом

 приспосабливаются друг к другу

 борются за то, что “правильно” и “хорошо” для каждого из них

 начинают, продолжают и завершают обсуждение плана и лишь затем дают ему ход

 делятся своей болью, интересами, сожалениями, обидами, нежностью, разнообразными потребностями и желаниями

 умеют принимать “да” с благодарностью, а “нет” — легко и без обиды

 переходят от одних переживаний к другим без “торможения”

 отказываются от того, что невыполнимо

 смеются над собой

 влияют друг на друга

 поддерживают интересы и проекты друг друга

 гордятся достижениями друг друга или сострадают неудачам

 уважают суверенитет друг друга и в тоже время приходят на помощь, если кто-то испытывает боль

 помнят о проблемах другого, когда они принимают серьезный оборот

 терпимо относятся к причудливым или новаторским идеям друг друга и мечтают вместе.
Соответствовать такому поведению необычайно трудно. Во-первых, это тяжелая работа. Во-вторых, супруги и семьи в основном плохо обучены искусству семейной жизни. Ведь обучение одного поколения – дело предыдущего. Плохие навыки семейной жизни переходят от одного поколения к другому, как предрасположенность к заболеванию или “фамильный порок”. Поскольку эти плохие навыки по большей части не осознаются, мы обнаружили, что каждой силе, которая тяготеет к хорошей семье или супружеству, противодействует равная сила, отталкивающая нас от этого, вызывая сопротивление хорошему контакту с супругом или членами семьи. В-третьих, осознавание некоторых вещей вызывает слишком болезненные, непереносимые переживания, а некоторые действия слишком трудно совершить.